Большая боль мирового спорта

Победа – это всегда радость, а поражение – всегда разочарование. Но при этом и победы, и поражения бывают разными. Есть среди них логичные, закономерные, прогнозируемые и даже планируемые. А есть и неожиданные, превращающие результат в сенсацию, радость – в неземное счастье, а разочарование – в жизненную трагедию. И таких примеров история спорта знает великое множество. Сегодня мы поговорим о наиболее ярких из них.

Три секунды и тридцать лет

С момента включения баскетбола в программу Олимпийских игр в 1936 году сборная США не знала себе равных на протяжении десятилетий, что никого не удивляло, учитывая высочайший уровень мастерства игроков NBA. Но для завоевания золотых олимпийских медалей американцам отнюдь не требовалось посылать на Игры своих лучших баскетболистов (да те и не имели права становиться олимпиониками, поскольку имели профессиональный статус). Вполне можно было обойтись силами истинных любителей – игроков студенческой лиги, каждые четыре года возвращавшихся домой с высшими наградами.

Так было вплоть до 1972 года, когда поистине историческую победу над американцами одержали баскетболисты СССР. Но финальный матч мюнхенской Олимпиады вошел в историю не только благодаря сенсационному результату – он стал одним из самых противоречивых в истории баскетбола в частности и спорта вообще.

За три секунды до финальной сирены советская команда вела со счетом 49:48, когда Даг Коллинз получил право на пробитие штрафных. Оба его броска были точны, американцы вышли вперед – 50:49, соперники ввели мяч в игру, но тут раздался свисток бразильского арбитра Реналдо Ригетто. Дело в том, что тренер сборной СССР Владимир Кондрашин между бросками Коллинза попросил тайм-аут, и судья выполнил его просьбу, когда до конца матча оставалась одна секунда.

Вскоре игра возобновилась, американцы перехватили мяч и, дождавшись сирены, принялись праздновать победу – хоть и запланированную, но доставшуюся с огромным трудом. Однако в ход событий вмешался глава FIBA – итальянец Ренато Вильям Джонс, заставивший хронометристов вернуть три секунды, ведь именно в это время Кондрашин и попросил тайм-аут. Вообще-то он не имел никакого права на подобное вмешательство, но авторитет этого великого функционера, стоявшего у истоков олимпийского баскетбольного движения, оказался непререкаем. Команды вернулись на площадку, и трех секунд советским игрокам хватило для розыгрыша комбинации, завершенной Александром Беловым, который с того дня и до своей безвременной трагической кончины носил заслуженный титул легенды мирового баскетбола. Впервые в истории Олимпиад сборная США потерпела поражение – 50:51.

С этим проигрышем американцы не смирились. Они отказались принять серебряные медали и подали апелляцию. Ее рассматривала комиссия из пяти человек, представлявших Венгрию, Кубу, Румынию, Пуэрто-Рико и Италию. Учитывая обстановку «холодной войны», можно легко представить себе исход: естественно, 3:2 не в пользу США. Ренато Вильям Джонс остался доволен таким итогом и бросил ставшую знаменитой фразу: «Американцы должны научиться проигрывать, даже если они правы».

Спустя 30 лет МОК обратился к игрокам той сборной с просьбой все-таки принять олимпийские медали, все это время хранившиеся в его штаб-квартире в Швейцарии. Но горечь поражения не ослабла даже по истечении столь длительного срока: американцы вновь отказались. Доподлинно известно, что по крайней мере один из них, Кевин Джойс, даже указал в завещании, что после его смерти никто из наследников не имеет права брать злосчастную медаль от его имени.

Самоотречение короля

Уже почти столетие шахматный мир бьется над загадкой, которая, судя по всему, так и не будет разгадана: каким образом Карл Шлехтер не выиграл звание чемпиона мира у Эммануила Ласкера?

Тот матч проходил в январе – феврале 1910 года и состоял из десяти партий: первые пять были сыграны в Вене, остальные – в Берлине. В заключительной партии венской части Шлехтер добился победы черными и вышел вперед – 3:2. После этого в глазах всего шахматного мира исход поединка выглядел предсказуемым, ведь Шлехтер пользовался славой «короля ничьих». И действительно, следующие четыре партии закончились мирным исходом.

Но что же случилось в последней? Почему Шлехтер, вновь игравший черными, отказался от излюбленной тактики и уже на четвертом ходу перешел к атакующим действиям? Он был близок к победе, шаг за шагом уверенно разбивая позицию соперника, но затем в решающий момент ошибся – и проиграл. Впервые в истории матч за шахматную корону завершился вничью – 5:5, и Ласкер сохранил титул чемпиона мира. Шлехтер никак не объяснил свой поступок, лишь указав в комментарии к той партии, что принял решение играть на победу. Но это и так было ясно, ведь в шахматах уже с первых ходов намерения игроков становятся очевидны.

Тонкость, однако, заключается в том, что регламент матча держался в строгом секрете, так что сторонние наблюдатели руководствовались лишь традиционными представлениями о правилах проведения подобных встреч, ничего не зная доподлинно. Это и дает некоторым экспертам основания предполагать существование некоего «секретного» пункта, в соответствии с которым победителем матча мог стать лишь тот, кто добьется перевеса в два очка.

Впоследствии Ласкер действительно настаивал на таком пункте – в частности, во время обсуждения условия матча с Раулем Капабланкой. Он указывал на то, что наряду с чемпионским титулом разыгрывается и немалая денежная сумма, и при столь незначительном преимуществе одного из соперников логично делить ее, как и в случае ничейного исхода, поровну. А вот если перевес составил два очка – тут уж ничего не поделаешь. Собственно же титул в данном случае отходил на второй план, поскольку действующий чемпион, проигрывая одно очко, должен был бы стремиться к победе в матче-реванше. То есть некоторое, пусть и условное преимущество претендент, выигравший с разницей в одно очко, все-таки получал.

Содержался ли такой пункт в регламенте матча Ласкер – Шлехтер, как уже было сказано, никому не известно. Если да, то мотивы Шлехтера могут быть хоть отчасти объяснимы: половину призовой суммы он в любом случае себе обеспечил, так почему же не рискнуть и не попытаться полностью завладеть ею? Но все это лишь домыслы и догадки. Реальность же такова: «король ничьих» добровольно отрекся от престола. Не случись этого, история шахмат могла бы пойти совсем по другому пути.

Для самого Шлехтера тот проигрыш стал роковым. Его результаты резко поползли вниз, и он уже не смог вернуться на прежний уровень. Резко ухудшилось и состояние его здоровья: никогда не слывший богатырем гроссмейстер начал подолгу хворать (явные последствия нервного срыва впервые проявились уже на банкете после матча, где Шлехтер выглядел больным и не проронил ни слова), а в 1918 году скончался от туберкулеза в возрасте 44 лет. История сохранила его имя в ряду талантливейших мастеров, так и не сумевших подняться на шахматный Олимп, – таких как Михаил Чигорин, Давид Бронштейн, Пауль Керес и Виктор Корчной.

Боль и слезы Maracana

Разумеется, бесчисленное множество великих сенсаций подарил человечеству футбол, но в поисках величайшей из них нам, наверное, придется обратиться к событию более чем полувековой давности: первому послевоенному чемпионату мира. Турнир 1950 года, четвертый по счету, было решено проводить в Южной Америке, так как Европа все еще приходила в себя после Второй мировой войны. Хозяйкой первенства стала Бразилия, и уж на родной земле кудесники мяча были решительно настроены завоевать титул, не достававшийся им в предыдущие разы.

Регламент не предполагал финального матча как такового: на заключительном этапе четыре команды соперничали друг с другом по кругу, но решающей стала встреча сборных Бразилии и Уругвая. Перед этим бразильцы разгромили шведов – 7:1 и испанцев – 6:1, тогда как уругвайцы еле-еле спаслись в матче с соперниками с Иберийского полуострова – 2:2, и с огромным трудом победили скандинавов – 3:2. В последний день турнира бразильскую команду устраивала и ничья, однако о таком исходе никто не помышлял: все предстартовые прогнозы сводились к уверенной победе хозяев. Букмекеры расценивали их шансы на титул как 10:1, Конфедерация футбола обещала невероятные премиальные (порядка 20 тысяч долларов каждому), а дополнением к этому служила бешеная поддержка переполненных трибун главного стадиона страны – Maracana. Организаторы хотели ограничить вместимость огромной арены в Рио 150 тысячами человек. Тем не менее было куплено 172 772 билета, а всего на трибунах оказалось, по официальным данным, около 200 тысяч зрителей.

Хоть бразильцев и устраивала ничья, они не могли при таком скоплении народа изменить себе и с самого начала бросились атаковать. Но уругвайская защита уверенно сдерживала натиск хозяев, возглавляемый лучшим бомбардиром турнира Адемиром. Лишь в начале второго тайма Адемир сумел передать точный пас Фриасу, который и открыл счет.

Трибуны зашлись от восторга, уверенные, что теперь-то «финальное проклятие» будет снято (во всех трех предыдущих финалах команда, открывавшая счет, в итоге проигрывала). Однако вопреки всем ожиданиям бразильцы проиграли. Гол Скьяффино на 66-й минуте не охладил их пыла, они продолжали атаковать и за 10 минут до конца пропустили роковой контрвыпад, который завершился точным ударом Гиххиа.

Никто так и не смог точно сосчитать, сколько в тот вечер по всей Бразилии было совершено самоубийств, сколько несчастных болельщиков скончалось от разрыва сердца. Увы, иногда вопрос победы и поражения становится вопросом жизни и смерти, и с этим уже ничего не поделать.

Громкие сенсации в футболе случались и случаются до сих пор. С удивительным постоянством в них участвует сборная Германии. В 1954 и 1974 годах немцы выигрывали чемпионаты мира, побеждая в финалах явных фаворитов и всеобщих любимцев – соответственно венгров и голландцев, которые играли в футбол, считавшийся на тот момент эталонным. В первенствах же Европы, напротив, самые неожиданные эпизоды связаны с поражениями немецкой сборной в финалах, где все готовы были заранее отдать ей победу. В 1976 году, выступая в ранге чемпионов мира, немцы по пенальти проиграли футболистам Чехословакии, а в 1992-м, опять-таки после победы на мировом форуме, уступили датчанам, попавшим в финальный турнир в самый последний момент – после того, как из-за начала гражданской войны в Югославии сборная этой страны не смогла войти в число участников розыгрыша.

История чемпионатов Европы заставит нас вспомнить и самый недавний турнир: в 2004 году очередной сюрприз преподнесла Греция, победившая в решающем матче хозяйку поля – команду Португалии.

Немало подобных примеров и в отечественном футболе. Самый яркий из них – финал Кубка СССР 1950 года, в котором «Спартак» с большим перевесом выиграл у «Динамо» – 3:0. Динамовцы имели все основания считаться фаворитами, ведь в том году они превзошли спартаковцев в чемпионате страны по всем показателям: были сильнее в очных встречах, заняли более высокое место (второе против пятого), больше мячей забили, меньше пропустили. Но финальный матч завершился с абсолютно непредсказуемым результатом, который никто и ничем не мог объяснить. Единственное, что приходило на ум, – погодные условия: в Москве моросил мелкий дождь. Поскольку никаких других существенных аргументов в пользу «Спартака» не находилось, с легкой руки кого-то из находчивых журналистов дождливую погоду с тех пор стали называть «спартаковской». Так что иногда сенсационные результаты дают жизнь мифам и легендам. Так уж устроен футбол.