Защитник природы

Как складывается ситуация вокруг пред­полагаемого строительства санно-боб­слейной трассы в Грушевой Поляне?

Мы считаем решение о строительстве в этом месте ошибкой, причем не только с точки зрения охраны окружающей среды, но и в экономическом плане. Подобная ситуация была и в Турине, где предполагалось разместить санно-бобслейную трассу на отшибе, но уже после одобрения заявки МОК ее перенесли. Позиция, которую разделяет в том числе и ООН, проста: олимпийские объекты необходимо возводить в местах с уже сложившейся инфраструктурой для удобства последующего использования. И естественно, это не должно происходить в особоохраняемых зонах. Бобслейная трасса и привязанная к ней горная олимпийская деревня сегодня вызывают наибольшие опасения. Там совершенно неосвоенная территория: нет дорог, электричества. Кроме того, это и часть национального парка, которая вклинивается между двумя кусками Кавказского заповедника. Проблема не в самой трассе, а в развитии инфраструктуры – дорога третьей категории, линия электропередач… Помимо того что строительство ведет к фрагментации особоохраняемого объекта, оно влияет на миграционные пути животных, которые проводят лето в высокогорье, а осенью спускаются в более низкие места, на территорию национального парка. Если бы можно было построить только трассу и доставлять туда людей на вертолете, вопросов бы не возникло.

Предлагал ли WWF альтернативные места размещения этого объекта?

Мы не профессионалы в строительстве спортивных сооружений, поэтому говорить об альтернативах, которые полностью соответствуют заданным требованиям, не можем. Мы рассчитывали, что будем работать в связке: экологи предлагали бы места, где можно проложить трассу, а специалисты – определяли конкретную точку. По просьбе WWF некоммерческое партнерство «Прозрачный мир» провело такую работу. По космо­снимкам и топографическим картам, с учетом особенностей рельефа, оно выбрало около 16 вариантов. К сожалению, представители Федерации бобслея и скелетона и Федерации санного спорта не изучали их внимательно. Были два однодневных визита в ноябре 2007-го и январе 2008-го. На основании осмотра одного-двух мест был сделан вывод, что не подходит ничего. Мы надеемся, что выдвинутые нами предложения еще будут изучены более подробно.

Обращались ли спортивные чиновники за консультациями к WWF во время подготовки заявки на проведение Олимпиады в Сочи?

На этой стадии общественность была полностью исключена из процесса обсуждения, несмотря на все протесты. Диалог начался лишь в феврале 2007 года, когда приезжала оценочная комиссия МОК. Было проведено совещание у вице-премьера Александра Жукова с участием Германа Грефа, Юрия Трутнева и экологов. Если бы нашим мнением поинтересовались ранее, мы бы жестко выступили против того, чтобы вести какое-либо строительство в этом регионе.

Как вы оцениваете перспективы развития ситуации вокруг строительства сан­­­­­-но-бобслейной трассы?

Думаю, что мы будем выносить вопрос на заседание комиссии по особоохраняемым природным территориям Международного союза охраны природы – технического советника комиссии ЮНЕСКО по природному наследию. К счастью, нет опасности, что перенос места расположения трассы приведет к срыву сроков: ее нельзя строить, пока не будет дороги, на прокладку которой уйдут годы (и это без учета сейсмики и оползней). Поэтому если объект перенесется ближе к Красной Поляне, то сроки создания инфраструктуры намного сократятся. Подача иска на МОК в швейцарский суд – один из возможных вариантов развития событий. Думаю, что к осени в этом вопросе наступит ясность.

Вы не опасаетесь, что в случае самого неблагоприятного развития событий и передачи права проведения Олимпиады-2014 другому городу общественность будет настроена против экологов?

Совершенно не боимся. Мы уже два года говорим о необходимости сохранения этой территории. Возможно лишь более мягкое ее использование – прохождение конных и пеших туристических маршрутов. Но стро­ительство, которое предполагается привязать к этому, приведет к плачевным последствиям для территории гораздо большей, чем предполагается освоить. Упорство, с которым настаивают на возведении трассы именно в этом месте, связано не столько с ней, сколько с тем, что туда за огромные федеральные деньги будет проведена инфраструктура, которая позволит использовать земли под строительство жилья и гостиничных комплексов. Естественно, ее не потянет ни один частный инвестор, поэтому специально выбрали олимпийский объект.

Остальные олимпийские объекты в Сочи не вызывают у WWF протеста?

Есть вопросы по Имеретинской низменности, но они скорее точечные. Речь идет о нескольких гектарах, но в целом это не противоречит планам строительства олимпийских сооружений. Когда-то вся Имеретинская низменность являлась важной территорией для перелетных птиц, но ее значение было утрачено десятки лет назад.

_Трения организаторов Олимпиады с экологами – это чисто российская особенность или типичная ситуация? _

За последние 15–20 лет настолько жесткого противостояния не было. В Китае возникли лишь небольшие проблемы. Например, собирались отловить стерхов (редкий вид журавлей), чтобы выпустить на церемонии открытия Олимпиады. Идея вызвала резкие возражения, и от нее тут же отказались. В Пекине уже много сделано для улучшения экологической обстановки, к тому же это столица с развитой инфраструктурой. У нас же речь идет о комплексе особоохраняемых территорий, где главная задача – сохранение окружающей среды, а не развитие туризма.

Насколько распространена практика обращений за консультацией к экологам при строительстве спортивных объектов?

Мы, к примеру, тесно сотрудничаем с компанией «Роза Хутор», ведущей строительство горнолыжного курорта. Эта структура выделяет средства для восстановления поголовья кавказского леопарда и советуется с нами по поводу того, как будет функционировать курорт. Для частных предприятий сотрудничество с экологами становится традиционной практикой, у многих специалисты по охране природы есть в штате. С другой стороны, я лично видел, как при строительстве Газпромом горнолыжного комплекса «Лаура» был бульдозером сровнен с землей единственный в районе родник просто потому, что рабочим так было удобнее подъехать к месту постановки опоры. Я понимаю, что это сделано не из злого умысла, – просто неадекватный контроль за тем, что делают подрядчики. Подобная опасность есть и в отношении объектов Сочи-2014. Как заказчик, госкорпорация «Олимпстрой» должна взять под контроль компании, которые будут возводить объекты для Игр. У экологических организаций не хватит ресурсов, чтобы вести ежедневный мониторинг.

Можно ли сказать, что большинство проблем вызвано несовершенством российского экологического законодательства?

За последние годы экологическое законодательство было разрушено. Если сравнивать с развитыми странами, оно находится на уровне столетней давности. Сейчас в цент­ре Москвы можно построить нефтеперерабатывающий завод. И это будет совершенно законно, не спросят мнения жителей, местных властей. «Под Олимпиаду» на территории национальных парков стало возможно проведение массовых спортивных мероприятий, что раньше было прямо запрещено законом. По сравнению с 1990-ми мы очень далеко ушли от правового государства. Когда Виктора Колодяжного назначили главой «Олимпстроя», член Совета Федерации Виктор Починок назвал главным его достоинством умение реализовать проект, невзирая на правовые нормы. «Вы же понимаете, что если действовать по закону, в России ничего построить нельзя» – и это сказал сенатор. Возможно, при президентстве Дмит­рия Медведева ситуация будет меняться: он юрист, к тому же не раз говорил о необходимости изменения законодательства в области экологии.

Несмотря на ситуацию вокруг сочинских Игр, вы приняли участие в эстафете олимпийского огня. Не видите тут никакого противоречия?

Я эти вещи напрямую не связываю. Есть конкретные пункты, по которым наши позиции с чиновниками расходятся, но это не значит, что WWF возражает против проведения Олимпийских игр.

Что вы думаете по поводу разговоров о теории, согласно которой исчезновение определенных видов животных и растений – естественный ход эволюции, и что, заостряя на этом внимание, экологи просто выбивают финансирование?

Скорость вымирания видов в результате деятельности человека превышает любую эволюционную. Если нет массовых природных катаклизмов, эволюция идет очень медленно. То, что происходит сейчас, ведет к уменьшению стабильности нашей планеты. Все сбрасываемое людьми в качес­т­ве продуктов жизнедеятельности, начиная с углекислого газа и заканчивая отходами, перерабатывается природой. И эта способность природы уже превышена. Особо­охраняемые природные территории в России занимают около двух процентов площади, но обеспечивают стабильность гораздо большего окружающего пространства, и зачем лезть именно туда, мне совершенно непонятно.

Существованию каких именно видов животных угрожает строительство олимпийских объектов?

В первую очередь – бурого медведя, благородного оленя, серны и западнокавказского тура. Речь идет не о том, что они исчезнут с планеты Земля, а о том, что строительство двадцатикилометровой дороги нанесет ущерб экологии на миллионе гектаров.

Если на Кавказе с экологической точки зрения Олимпиаду проводить нежелательно, то где в России это можно сделать безболезненно?

Это очень по-русски: в стране, где 60 про­центов территории занимает вечная мерзлота, устроить зимнюю Олимпиаду в единственном месте с субтропическим климатом. У нас есть Хибины, Урал, Алтай, Байкал. Там было бы гораздо больше национального колорита, чем в Сочи.