Депутатская гонка

В каком году вы увлеклись дрэг-рейсингом?

В 2003 году я побывал в Объединенных Арабских Эмиратах, где посмотрел гонки на четверть мили. Соревнования проходили на очень высоком уровне: специальные «проклеенные» трассы, полные трибуны. При­ехав в Россию, я обнаружил, что и здесь занимаются дрэг-рейсингом, но, конечно, не на таком уровне. Возникла идея постройки автомобиля, однако в России ее реализовать почти невозможно, поэтому мы решили делать это в Эмиратах, используя опробованные там технологии. Выбор пал на Nissan Skyline GTR. Этот культовый автомобиль позволяет из базового двигателя объемом 2,6 литра и мощностью 286 лошадиных сил после доводки выжимать до 1300 «лошадей». Машина строилась около года, после чего мы выиграли на ней чемпионат и Кубок Москвы, а затем – и первенство России. С 2006 года я перестал выступать на соревнованиях по дрэг-рейсингу. Одной из причин такого решения стал тот простой факт, что соревноваться мне было не с кем: в Москве, по сути, отсутствовали автомобили, способные показать достойный результат. Сейчас я участвую в чемпионате России по трофи-рейдам.

При постройке Nissan Skyline GTR вы руководили процессом или полностью доверились мастерам?

Опыта у нас не было, поэтому мы обратились за консультацией сразу к трем группам гонщиков из ОАЭ, спрашивали у них совета, сравнивали. Первый наш Nissan Skyline GTR был далек от совершенства, и спустя год мы его почти полностью переделали.

В 2006 году вы подали заявку на дрэг-битву, однако на старт так и не вышли. Почему?

Красноярск находится на значительном расстоянии от Москвы и Нижнего Новгорода, а работа не позволяет надолго отлучаться на соревнования. К тому же столицей России является Москва, и я считаю, что все важнейшие соревнования должны проходить именно здесь.

По своим характеристикам ваш автомобиль был способен победить на дрэг-битве?

«Начинка» автомобиля, выигравшего на дрэг-битве в классе «абсолют», аналогична нашей, так что в данном случае решающее значение имеет мастерство пилота.

Что привлекло вас в трофи-рейдах?

Соревнования по дрэг-рейсингу продолжаются несколько минут, а после гонок неизбежны бесконечные ремонты и переделки автомобиля. Еще один минус – отсутствие четкого календаря, ведь по этому виду спорта в России не проводится чемпионат и спортивные звания также не присваиваются.

Еще занимаясь дрэг-рейсингом, мы выезжали на джипах и «присматривались» к трофи-рейдам, по которым есть официальное первенство, состоящее из пяти этапов в разных регионах. Я уже третий сезон участвую в российском чемпионате: в 2007-м наша нижегородская команда заняла второе, третье и пятое места, а в нынешнем – первое, четвертое и пятое. Трофи-рейды – это постоянная смена обстановки и по-настоящему труднопроходимые трассы. Автомобили здесь такие, что способны проехать даже по настоящему болоту, где и человек не сумеет пройти.

Вы участвуете в трофи-рейдах только как пилот или в том числе и в роли организатора?

Только как пилот. Наша команда состояла из четырех автомобилей, недавно один «откололся», участники платят взносы, на которые мы и существуем. Автомобили полностью самодельные – из труб свариваются пространственные рамы, мосты – от грузовиков Volvo Laplander, они самые «живучие». При таких нагрузках мост от автомобиля УАЗ выдерживает не больше двадцати минут, затем просто разваливается. От серийных автомобилей нет ничего, кроме двигателя (как правило, это форсированный до 160–170 лошадиных сил турбодизель объемом три литра от Toyota Land Cruiser Prada) и коробки передач. Такая машина на обычной дороге развивает скорость до 120–130 км/ч.

Во время Гран-при Москвы по дрэг-рейсингу вы провели показательные заезды на джипе Toyota Land Cruiser. Чем было обусловлено столь своеобразное возвращение в некогда покинутую дисциплину?

Мы с Сергеем Воробьевым стояли у истоков развития дрэг-рейсинга в России, и когда он обратился ко мне с просьбой принять участие в мероприятии, я не мог отказать. Но к любому соревнованию нужно готовиться, и «позориться» на Nissan Skyline GTR не хотелось. Поэтому мы договорились, что я проведу показательные выступления на Toyota Land Cruiser. Этот автомобиль был создан в 2004-м. В Арабских Эмиратах, кстати, очень популярны гонки на внедорожниках, и я удивлен, что в России до сих пор никто не собрал джип для дрэг-рейсинга – такая машина может ехать очень быстро. Первоначально мы собрали Toyota Land Cruiser для гонок на четверть мили, но потом модифицировали автомобиль под городской цикл. Понятно, что на трассе он стал вести себя несколько по-другому, но путем несложных переключений мощность Toyota Land Cruiser доводится до 900 лошадиных сил.

Российская автомобильная федерация как-то привлекает вас для лоббирования своих интересов?

Нет. Что касается трофи-рейдов, то в РАФ это направление развито в достаточной мере. Его курирует Борис Гадасин, с которым мы обговаривали возможность освещения этого истинно российского вида спорта в СМИ. С недавнего времени трофи-рейды стали транслироваться на телеканалах 7ТВ и «Спорт». Я думаю, что это гораздо более зрелищная дисциплина, чем та же «Формула-1».

Широкий резонанс получило ваше заявление, что хороший автомобиль – это большой автомобиль. Прокомментируйте его, пожалуйста.

Я и сейчас заявляю, что автомобиль «Ока» не удовлетворяет современным требованиям безопасности – при любой серьезной аварии шансы выжить у водителя и пассажиров минимальны. В то же время малолитражка малолитражке рознь. Сотрудник нашего гаража приобрел два Daewoo Matiz, у одного из которых была разбита передняя часть, у другого – задняя, из них он собрал один, сварив целые части автомобилей. Всех, кто видел Daewoo Matiz «в разрезе», поразило количество элементов, придающих жесткость кузову в столь небольшой машине. Тем не менее с утверждением о том, что чем крупнее автомобиль, тем он безопаснее, спорить сложно. Конечно, в той же Москве габаритные машины доставляют своим владельцам определенные неудобства, например с парковкой. Автомобиль следует выбирать исходя из имеющихся средств и предпочтений, но в целях безопасности я бы не рекомендовал покупать машину со «скошенной» передней частью, когда двигатель «смещен в кузов».

Вы являетесь членом Комитета Госдумы по бюджету и налогам. Как оцениваете действующий в России транспортный налог?

Когда мы в Нижегородской области принимали закон о транспортном налоге, на первом этапе не разделяли мотоциклы по объему двигателя и взимали налог с владельцев мощной зарубежной техники так же, как и с тех же «Минсков». Мы исправили ошибку – сделали так, что владельцы мотоциклов с мощностью двигателей до 35 лошадиных сил платят по более низкой ставке. Однако через некоторое время ко мне на прием пришел местный житель и заявил, что у его «Днепра» 36 лошадиных сил. И такой техники много. В результате мы внесли поправку, изменив «до 35» на «до 36». Подобная ситуация была и по лодочным моторам. Поэтому обратная связь депутатов с избирателями крайне важна и должна присутствовать в обязательном порядке. Есть такая поговорка: «Депутат, однажды выйдя из народа, никогда в него не возвращается». В моем случае она не соответствует действительности. Российский транспортный налог не поддается никакой разумной логике: для одних категорий автомобилей это налог «на богатых», для других – действительно транспортный, для третьих – еще какой-то. Я считаю, что он должен взиматься за негативное воздействие на окружающую среду и асфальтовое покрытие. Но надо понимать, что не бывает универсального закона, отвечающего желаниям всех категорий граждан. В Нижегородской области налог взимается дифференцированно: предоставлены льготы инвалидам, пенсионерам. Мы планируем либо освободить от налога, либо уменьшить его ставку на 50 процентов владельцам автомобилей отечественного производства старше 20 или 25 лет.

Нет ли у вас желания попробовать себя в каком-либо еще виде автоспорта?

Агитируют поучаствовать в ралли-рейдах, но меня пока все устраивает в трофи-рейдах. Ставлю перед собой задачу победить на чемпионате России в этой дисциплине. В этом году нам немного не повезло – самый сложный этап в Санкт-Петербурге мы выиграли, а на втором этапе механики не закрутили патрубок на моторе, и когда мы заехали в речку по верхнюю часть лобового стекла, мотор заглох. После этого надо было поменять двигатель, а мы решили его просто починить, в итоге на третьем этапе мотор заклинило. Так что два этапа из пяти мы откровенно провалили. В 2009-м настраиваюсь только на победу и надеюсь, что наш нижегородский клуб выставит автомобили во всех классах. Сейчас мы выступаем только в одном из трех – ТР3. ТР1 – это фактически стандартные машины, только с лебедками, ТР2 – более подготовленные, но нельзя изменять конструкцию кузова, ТР3 – полный «беспредел».

Ваш приход в автоспорт был обусловлен сугубо личными причинами или же имел под собой некий социальный смысл?

Сначала автоспорт был моим хобби, затем мы стали проводить соревнования в Нижегородской области. И сегодня я с интересом наблюдаю, как приезжают люди, «крутят гайки», участвуют в заездах, а не лежат дома на диване или пьют пиво с друзьями. Так что происходит совмещение личного увлечения и социального проекта по приобщению населения к активному образу жизни. Многие, придя на соревнования в качестве зрителя, затем приобретают автомобиль и переходят в категорию участников.