Универсал

За несколько недель до чемпионата Европы вы говорили, что не понимаете многих решений Гуса Хиддинка. К началу турнира что‑то изменилось в этом плане?

Поменялся менталитет, но, скорее всего, это произошло после первой игры со сборной Испании, на которую мы вышли со старым багажом и проиграли со счетом 1:4. Потом поняли, чего от нас хотят, перестроились и дошли до полуфинала.

В чем вы видите причину столь разительных перемен?

Когда футболисты собираются на три-четыре дня, играют и разъезжаются по клубам, научиться чему‑то в глобальном смысле невозможно. Собираешь по крупицам. А вот когда на сборах с тренером находишься месяц, он успевает что‑то подсказать, внести коррективы.

В отборочном турнире к чемпионату Европы и товарищеских матчах сборная России играла в три защитника и вам редко находилось место на поле. Как вы думаете, почему Хиддинк решил изменить расстановку?

В квалификации оказалось мало команд, способных составить конкуренцию россиянам, в финальном же турнире уровень соперников был гораздо выше, пришлось серьезно задумываться не только об атаке, но и об обороне. Но вряд ли я бы сильно расстроился, не попав в стартовый состав. Главное для меня было в первый раз в жизни оказаться на чемпионате Европы, получить возможность увидеть лучших футболистов мира. Я ехал туда как на праздник.

В поединке с испанцами вы сыграли не слишком удачно и даже говорили, что не ожидали оказаться в стартовом составе в матче с греками. Однако вышли на игру и стали одним из лучших. Можно ли в связи с этим утверждать, что вы несовместимы на поле с Романом Широковым, а с Сергеем Игнашевичем, наоборот, всегда сделаете хорошую игру?

Не думаю. Если так рассуждать, получится, что и Игнашевич с Василием Березуцким несовместимы – при этой связке в центре обороны россияне пропустили три мяча от испанцев. Просто команда Луиса Арагонеса – очень сильный соперник, и не важно, кого ставить в центр защиты, результат все равно один. Если же говорить в целом, когда привыкаешь быть в связке с кем‑то, знаешь, чего от него ждать, появляется уверенность в игре.

Во время телетрансляции первого матча России с Испанией комментатор Виктор Гусев сказал, что «Роман Широков – игрок не уровня сборной России». После турнира журналист пытался извиниться, но Широков извинений не принял. Как бы вы поступили на месте Романа?

Думаю, точно так же. Если ты комментатор, то и комментируй матч, а не рассуждай, кому играть, а кому нет. Для этого есть тренеры, глава РФС Виталий Мутко.

Вы следите за тем, как оценивают вас журналисты, тренеры и ветераны футбола?

Даже если сам не прочитаю каких‑то статей, то все равно кто‑то сообщит, так что футболисты все знают и видят. В последнее время я такие вещи близко к сердцу не принимаю – нередко журналисты относятся слишком пред­взято, но когда это аргументировано, то можно критику принять. По фамилиям корреспондентов я не знаю, но содержанием их материалов интересуюсь. Из ветеранов мне нравится Валерий Непомнящий, он всегда говорит очень объективные вещи. Если же послушать того же Юрия Севидова, то все плохо, все не так и только они – боги, которые умели хорошо играть. А я не хочу думать про те времена, я хочу знать, что творится сегодня.

Что вы сами думаете по поводу своего выступления на чемпионате Европы?

Конечно, можно было все сделать гораздо лучше. С Испанией я очень плохо сыграл, и это останется в памяти, а со Швецией и Нидерландами – хорошо. В полуфинале с испанцами я не участвовал из‑за дисквалификации, и сразу после матча стали говорить: «Вот если бы ты вышел…» Получилось, что мы с Дмитрием Торбинским выиграли, а остальные – проиграли. Смешно это, по большому счету.

Осенью начинается отборочный турнир к чемпионату мира. Как оцениваете шансы россиян?

Мы полуфиналисты чемпионата Европы и должны выходить на поле не так, как «старая» Россия, которая всех боялась. Нам необходимо упрочить свой новый имидж. Считаем себя претендентами на выход из группы с первого места.

Вы чувствуете, что после Евро-2008 восприятие вас тренерским штабом сборной России изменилось?

Нельзя сказать, что после трех удачно проведенных матчей я стал лучше играть в футбол, просто появилась уверенность в себе, и потому многие вещи теперь получаются.

Игрокам сборной России пообещали присвоить звание заслуженного мастера спорта. Вы уже получили соответству­ющий значок?

Нет. В «Крыльях Советов» мне присво­или звание мастера спорта за выход в финал Кубка России, но значок тоже не дали. Раньше за спортивные звания деньги доплачивали, а сейчас приедет, допустим, Аршавин в Tottenham и скажет: «Здравствуйте, я заслуженный мастер спорта России». Там ему ответят: «Иди гуляй, что это за цирк!»

Принято считать, что на итогах первенства континента сказался тот факт, что в Европе было межсезонье, а в России – разгар чемпионата страны. Вы с этим согласны?

Так всегда было. Не нравится – пусть зимой проводят чемпионаты Европы, тогда мы будем из отпуска на турнир приезжать.

Как вы относитесь к переводу российского чемпионата на европейскую систему «осень – весна»?

Этот чемпионат мы начинали в Томске при температуре –20 градусов, будем начинать при –30 – разница небольшая. Полсезона все равно проходит на плохих полях в неблагоприятных условиях.

Игорь Шалимов сказал, что для него главный итог первенства континента в том, что отныне нельзя оправдывать российские футбольные неудачи менталитетом. А что для вас стало главным итогом?

Кто‑то однажды сказал: «Футболисты в России есть, просто к ним надо найти подход». То есть получается, что долгое время у нас не было хороших тренеров. Хиддинк настроил команду на другие эмоции. Тот же Георгий Ярцев после первого поражения уже в петле бы болтался. Помню, как при счете 1:7 в матче с португальцами он ушел со скамейки, бросил ребят, свалил на них вину. Хиддинк же сдержался, не кричал, а, наоборот, поддержал. И мы почувствовали, что можем играть – за тренера, за себя, за Россию.

Хиддинка вы сразу восприняли как‑то по‑другому, чем предшественников?

Естественно. Все знали, что при Хиддинке успехов добивались команды Австралии и Южной Кореи. И мы надеялись, что он сможет и здесь достичь результата. Так и получилось. Голландец – очень спокойный, адекватный человек, любит пошутить, посмеяться.

На вопрос о том, не рассматриваете ли вы успешное выступление на чемпионате Европы как возможность перейти в сильный зарубежный клуб, вы как‑то ответили, что будете довольны, если «Динамо» поднимет зарплату в полтора раза…

Мой ответ несколько подкорректировали. Меня в «Динамо» все устраивает. Мне не 18 лет, чтобы уйти в зарубежный клуб, сделать себе имя и вернуться в Россию. Поздно уже.

Аршавин говорит, что в российском первенстве у него нет мотивации.

Андрей здесь уже все выиграл – Кубок UEFA, чемпионат страны. С другой стороны, его Barcelona приглашала, и если бы он действительно сильно хотел, мог бы уйти. Думаю, никого нельзя удержать насильно. Мне же и в России неплохо, тем более титулов пока нет. На первенстве Европы я выходил на поле всего четырежды. Что за это время могло измениться? В каждом из чемпионатов России забивал минимум по голу, а в нынешнем – нет. Так что мотивация была. И в первой же встрече после перерыва я забил ЦСКА с пенальти. Участвовать в еврокубках – тоже мотивация. Я ведь только один такой матч за «Крылья Советов» провел – и в «Динамо» перешел.

Неужели не хочется поиграть, например, в чемпионате Англии?

Надо реально оценивать свои силы – смогу ли я? Получается, что из сборной только Аршавин и Павлюченко имели конкретные приглашения от зарубежных клубов. Многие боятся: надо перестраиваться, учить язык. Это в России к иностранцам хорошо относятся, а там сказали – играй, не получится – поедешь назад.

Вы – клиент компании ProSports Ma­nagement. После чемпионата Европы вы не просили у них поспособствовать улучшению условий личного контракта с клубом?

Подобное не в моем стиле. Агент сообщал, что есть варианты с другими командами, но я остался в «Динамо». Как клуб к тебе относится, так и ты должен относиться к нему. «Динамо» – это имя, один из старейших клубов России, мы – одна семья. Я играю там, где меня ценят и все устраивает. Но загадывать нельзя, «Спартак» тоже вроде семьей был, раз – и Егор Титов оказался не нужен. Был символом, богом, а стал никем. И не знаешь, кто виноват, футболист или руководство. Редко когда складывается так, что игрок в течение всей карьеры за одну команду выступает.

В истории российского клубного футбола было два очень странных коммерческих проекта – «Уралан» и «Динамо» Алексея Федорычева, в обоих вы поучаствовали. Вы авантюрист?

С «Крыльями Советов», в принципе, ситу­ация развивалась по аналогичному сценарию. Сначала деньги были, а потом резко кончились, после чего я перешел в «Динамо». Даже во время выступления за «Уралан» было много других вариантов – «Зенит», ЦСКА, «Спартак». Помню, договорился с руководством элистинцев остаться играть в первой лиге, а за день до начала чемпионата говорят: мол, ты в «Крыльях Советов». Моим мнением даже не поинтересовались. Из Самары в «Динамо» практически так же ушел.

А с теми футболистами, у которых нет агентов, все происходило по той же схеме?

Агент здесь ни при чем. Из самого «Уралана» позвонили и поставили перед фактом: «Ты летишь в Самару». Это сейчас с футболис­тами разговаривают, рассказывают про варианты продолжения карьеры. Тогда варианты тоже были, но «выбирали» мы тот, какой скажут. Я уже привык к тому, что есть контракт с ProSports Management. Когда его не будет, тогда и смогу сравнивать. Я об этом не задумываюсь. Если нужна какая‑то помощь – советуюсь, они помогают.

Теоретически агентам должно быть выгодно, чтобы игрок почаще менял команду.

С другой стороны, вот перейдешь за год из клуба в клуб раз пять – и все закончится, все будут думать, что ты плохой футболист и никому не подходишь. Лучше уж выступать в хороших и за карьеру сделать два-три перехода. У агентов же не по одному клиенту.

Есть клуб, в который вы никогда бы не перешли?

В более молодые годы ни за что бы не пошел в ЦСКА. А сейчас не знаю, как жизнь повернется. Допустим, выгонят меня из «Динамо» и никуда, кроме ЦСКА, не пригласят – придется идти.

У вас есть принципиальный соперник в чемпионате России?

Еще в мою бытность в «Уралане» главный тренер Сергей Павлов не любил красный цвет. К тому же в те годы «Спартак» всех обыгрывал. Так что к встрече с ним готовились по‑особому. Важно было не столько итоговое место в чемпионате, сколько победа над «Спартаком». Для «Динамо» этот клуб – тоже традиционно злейший враг.

После Хиддинка с его демократичностью вам не тяжело в клубе психологически?

По манере общаться с игроками Андрей Кобелев – скорее европейский, а не российский тренер. У нас в стране таких очень мало: он и Леонид Слуцкий. Может, еще есть несколько молодых, с кем я не работал. Например, Сергей Юран, но не уверен.

Леонид Слуцкий работал с вами в волгоградской «Олимпии». В свой нынешний клуб «Крылья Советов» он вас не звал?

Звал и в «Москву», и в самарскую команду. Но думаю, он и сам понимает: переходить из «Динамо» в «Крылья Советов» смысла нет.

Сейчас часто рассуждают о том, что в России сформировалась «большая четверка» – «Зенит», ЦСКА, «Спартак» и «Локомотив». Сами футболисты ощущают, что есть «четверка» и все остальные клубы?

Для «Динамо» «большая четверка» – это «Сатурн», «Луч-Энергия», «Шинник» и «Рубин», которым мы проиграли в первом круге. А у всех перечисленных вами команд мы выиграли. Получается, авторитетов для нас нет. Футболисты из других клубов, с которыми я общался, хотят в «Динамо», а ведь толком и не знают, что здесь происходит. Сейчас в клубе все хорошо, как и в сборной России – не то, что было во времена Алексея Федорычева и Иво Вортманна.

По сравнению с остальными лидерами российского чемпионата у «Динамо» довольно короткая скамейка запасных. Вас не расхолаживает гарантированное место в основном составе?

Я бы не сказал, что у нас нет конкуренции. Например, в обороне, помимо четырех основных игроков – Владимира Граната, Марчина Ковальчика, меня и Леандро Фернандеса, есть еще Йован Танасьевич, который может сыграть на любой позиции, хороший защитник Арунас Климавичюс, молодого Никиту Чичерина взяли. Конечно, у нас футболистов не на два состава, но троих можно заменить без потерь.

После поражения от «Динамо» главный тренер «Зенита» Дик Адвокат выразил уверенность, что по окончании сезона его клуб будет выше в турнирной таблице. Как вы можете прокомментировать это заявление?

Есть такая поговорка: «Говорить – не мешки ворочать». Посмотрим, как все будет. У «Зенита» впереди Лига чемпионов, им будет вдвойне тяжелее. Наше руководство поставило задачу войти в тройку призеров, но хотелось бы занять место выше третьего.

Вы говорили, что мечтаете построить дом. Удалось?

Нет, пока не хватает денег. Вот станем чемпионами России, дадут премиальные – и построю. Сейчас жилье снимаю.

В российской премьер-лиге почти все центральные защитники – иностранцы. В чем вы видите причину этого?

Все россияне хотят быть в нападении, как в Бразилии. Я тоже начинал форвардом, потом играл центральным полузащитником. Если бы было два Колодина, одного можно было бы поставить в среднюю линию, второго – в оборону, а так приходится тренерам выбирать. В клубе у нас связка центральных полузащитников Дмитрий Хохлов – Игорь Семшов практически неразделима, она фактически тащит на себе команду. Я в защите чувствую себя комфортно, особенно когда перед тобой стоит такой «волнорез», как Сергей Семак в сборной. Хохлов тоже с каждым матчем в отборе играет все лучше.

В России периодически поднимают проблему договорных матчей. Так есть они или нет?

Думаю, что есть. Если все это видят, то зачем скрывать? Другое дело, что доказать их существование невозможно – команда не придет и не скажет: «Да, мы сдали игру». Но иногда это видно. Хотя и не всегда.

Для вас важно, чтобы на трибунах было много болельщиков?

Конечно. Сейчас чемпионат России транслируют по итальянскому телевидению, и все отмечают, что футбол нормальный, но не смотрится, потому что трибуны полупустые и матч показывается всего с нескольких камер. Если, скажем, отправить Portsmouth и Wigan играть во Владивосток и показать их встречу так, как это делает российское телевидение, то мы тоже ничего не увидим.

Вы следили за Олимпийскими играми?

Когда успевал. Конечно, тяжелая атлетика или велоспорт, где надо часами смотреть за гонкой, мне не так интересны, как игровые виды спорта. Правда, футбол на Олимпиаде мне не понравился.

Вы уже задумывались о том, в каком возрасте закончите карьеру?

Нет, буду играть, пока, как говорят, песок не посыплется. Если будут нужны деньги, и за родной камышинский «Текстильщик» сыграю. Пока не задумывался над тем, чем займусь по окончании карьеры, хотя образование у меня тренерское. Мне 26 лет, и ближайшие годы я собираюсь посвятить себя исключительно футболу.