Пекинский урок

В Пекине все наглядно убедились в том, что назрели реформы в управлении российским спортом и любое промедление может привести уже к откровенному провалу в Лондоне в 2012‑м. По сути дела, все последние годы в российском спорте главенствовала советская модель управления с некоторыми поправками на рыночную экономику 1990‑х. Старые проверенные кадры хорошо усвоили такие понятия, как «освоение спонсорских средств» и «откат», научились – по поводу и без – жаловаться на отсутствие государственной поддержки и недостаточное финансирование из внебюджетных источников. От разговоров об устаревшей материально-технической базе почему‑то не появились новые стадионы и тренировочные центры.

Все это наложилось на демографические проблемы, возникшие после распада СССР. Заключались они не только в том, что будущих чемпионов да и просто здоровых детей в 1990‑е рождалось меньше, чем в предыдущие десятилетия. В те годы, когда этих ребят следовало приводить в спортивные секции, мысли их родителей были заняты добыванием пропитания и средств для его оплаты. Тренеры же либо меняли профессию, либо уезжали в поисках лучшей доли в другие страны. В результате, когда за несколько лет до Олимпиады появилась возможность вложить в подготовку чемпионов солидные деньги, выяснилось: утрачено все. От баз до традиций.

В поисках российского пути

Главной же потерей стала система тренировки профессиональных спортсменов. Сегодня совершенно очевидно: в нынешних реалиях невозможно возродить советский подход или, если хотите, адаптировать нынешний китайский. Такое возможно лишь при чутком руководстве ЦК КПСС или КПК, когда подготовка олимпийского чемпиона считается первостепенной задачей и в ее решение вкладываются средства, сэкономленные за счет понижения жизненного уровня всего народа. Да и вообще, ни одну из существующих в мире систем в российских реалиях невозможно адаптировать в принципе. Ни американскую, базирующуюся на многолетнем развитии университетского спорта, ни австралийскую, когда ведущие спортсмены отбираются где‑то на стадии молодежных сборных и целенаправленно готовятся к главным стартам четырехлетия в специально созданных центрах, ни немецкую, где в качестве таких баз используются спортивные роты бундесвера.

У нас как раз наоборот: армейские спорт­смены выводятся из‑под юрисдикции соответствующего министерства, а премии за медали Игр «бойцам», приписанным к ЦСКА, платит бизнесмен Михаил Прохоров. Бундесвер – армия профессиональная, и в ее состав можно и профессиональных спортсменов включить. Отбирать же бюджетные деньги у наших «срочников» даже ради олимпийских медалей не рискнет никто.

В России нет ни одного университета, где бы были дворцы спорта на 15–20 тысяч зрителей и стадионы, на которых можно проводить даже олимпийские турниры. Нет и достаточного количества по‑современному оснащенных баз подготовки к Играм, как в Австралии или Великобритании, где, в сущности, действует такая же система, как на Зеленом континенте.

Да и стоит ли кого‑то бездумно копировать? Нужна своя методика. Очевидно, что за четыре года до Олимпиады в Лондоне создать ее в полном объеме не удастся. Слишком долго в этом направлении ничего не делалось. Но начинать подобную работу необходимо. Мы теряем потенциальных олимпийских чемпионов, которым сегодня еще по 5–8 лет, – потому что нет энтузи­астов, готовых обойти десятки школ в поисках способных ребят. По-прежнему мало кого из молодых выпускников спортивных вузов привлекает профессия детского тренера с зарплатой ниже, чем у дворника или офис-менеджера. Если в крупных городах кадровая проблема как‑то решается, то в маленьких – просто не находится людей, способных рассмотреть в долговязых мальчишках и девчонках будущих Сильновых и Исинбаевых.

Мы лишаемся потенциальных чемпионов и в 17–18. Завершая обучение в спортивных школах, наши юниоры получают вполне профессиональную нагрузку. Только ведь в сборные команды попадают лишь единицы, а остальные, в том числе и те, кто далеко не исчерпал свой потенциал, выпадают из спортивной жизни. Решить проблему мог бы студенческий спорт, но в нем все поставлено с ног на голову.

В США перспективные ребята в течение четырех лет получают спортивную стипендию, защищают цвета своего университета в соревнованиях под эгидой NCAA (причем баскетбольные «Финалы четырех», к примеру, вызывают не меньший интерес, чем игры NBA), а затем переходят в профессионалы. В России все наоборот. В вузы зачисляют профессионалов, обеспечивают их оценками в зачетках, растягивают срок обучения на 8–10 лет и рапортуют, что с развитием спорта все в порядке.

Да за деньги, потраченные на проведение универсиад с участием выдернутых из сборных и профессиональных клубов студентов, можно было бы уже десяток вузов обеспечить аренами на уровне американских или китайских. Хозяева Игр-2008 как раз здорово адаптировали «буржуазный» опыт в своем коммунистическом государстве. На стадионах, принадлежащих китайским университетам, проходили олимпийские турниры по борьбе, баскетболу, волейболу, гимнастике. После завершения Игр там будут тренироваться студенты – благо кампусы расположены в двух шагах.

О двойном зачете

Нужно ли спортивному руководству страны обманывать себя и других, прикрываясь двойным зачетом? На самом деле он даже тройной или четверной. Только российский спортсмен может одновременно представлять три региона, два спортобщества и организованный частным спонсором клуб. Каждый спортивный руководитель с гордостью докладывает об успехах «своего» подопечного.

Если ознакомиться с этими отчетами, то призеров Игр у нас даже больше, чем планировал президент Олимпийского комитета Леонид Тягачев. Между прочим, в Турине он клятвенно обещал, что с двойным зачетом после зимних Игр будет покончено раз и навсегда. Только никому это не нужно. Зачем руководителям создавать на местах сильный клуб и приличную базу? Достаточно платить скромную стипендию известным спортсменам, которые, кстати, уже приспособились жить по принципу «ласковый теленок двух маток сосет».

Переход на клубную систему

Успех же приходит к тем, кто работает совсем по‑другому. Настоящим триумфом мордовской школы спортивной ходьбы завершились соревнования в Пекине. Атлеты из Саранска завоевали на Играх две золотые и бронзовую медаль. По наградам высшей пробы опередили даже Санкт-Петербург. Все потому, что тренер Виктор Чегин создал в Саранске настоящий центр олимпийской подготовки.

Кроме базы в столице республики, филиалы работают в 25 небольших городах и поселках. Ни один подающий надежды ребенок не ускользнет от внимания высококвалифицированных тренеров среднего звена. Лучшие попадают в руки Чегина, а затем – на олимпийский пьедестал. При этом и преемственность поколений соблюдается, и условия для ведущих спортсменов создаются, а студентку математического факультета университета Ольгу Каниськину, которая сдает зачеты и экзамены без поблажек, никто не заставляет участвовать в вузовских соревнованиях.

Именно клубная система должна стать альфой и омегой российского спорта. Пока это понятие ассоциируется только с игровыми дисциплинами, но ведь во многих европейских странах подобные соревнования успешно проводятся и в индивидуальных видах спорта. Штат легкоатлетического или плавательного клуба (можно называть их центрами олимпийской подготовки) нужно укомплектовать профессиональными спортсменами на контрактах, а также высококлассными тренерами, врачами и менеджерами.

Пока же такие центры, как в Саранске, и такие клубы, как легкоатлетический «Луч» в Москве, плавательный «Волга» в Волгограде или дзюдоистский «Явара-Нева» в Санкт-Петербурге, – исключения. Собранным в них ведущим мастерам просто не с кем соревноваться внутри России. Между тем отсчет олимпийского времени по Гринвичу уже начался. До Олимпиады в Лондоне осталось меньше четырех лет.

Какие выводы нужно сделать по итогам пекинской Олимпиады?

Шамиль Тарпищев,
президент Федерации тенниса России, член МОК

В Пекине максимальный вклад в медальную копилку России внесли борцы и легкоатлеты. Добавим сюда художественную гимнастику и синхронное плавание, где наши спортсменки забрали все четыре золотые медали. Больше при всем желании не смогли бы. Да и теннисисты усилиями девушек выполнили взятые обязательства.

В этих видах спорта четко налажено взаимодействие между тренерами и их воспитанниками. Управление сборными командами тоже на должном уровне независимо от того, отвечает за него президент федерации Михаил Мамиашвили или главный тренер Ирина Винер. Многим же федерациям не хватает руководителей такого уровня. Ведь пригласив на пост президента известного политика или уговорив стать председателем попечительского совета олигарха, всех проблем не решишь. Нужны еще и толковые менеджеры.

Александр Карелин,
трехкратный олимпийский чемпион по греко-римской борьбе, депутат Госдумы

Итоги Пекина должны заставить трезво оценить сегодняшнее положение дел в российском спорте. Стало наконец понятно, что спортивные федерации, работающие по закону об общественных организациях, просто тормозят прогресс. Нам нужно было больно шмякнуться на причинное место, чтобы осознать необходимость реформ.

Сейчас в профессиональный спорт пришли сильные попечители. Появились спонсорские деньги, да и бюджет уже в состоянии поддержать спорт высших достижений. Не нужно паясничать, создавая новые структуры в дополнение к существующим. Гораздо важнее восстановить преемственность поколений в спорте. Сегодня мы на ранних этапах поиска теряем потенциальных чемпионов.

Модным стало приглашать иностранных специалистов. Не верю, что это панацея. В России сохранились тренерские кадры, нужно просто обеспечить и их преемственность.

Виталий Мутко,
министр спорта, туризма и молодежной политики России

В системе управления отечественным спортом многое сохранилось со времен развитого социализма. Изменилась страна, в профессиональный спорт пришли большие деньги, но менталитет остался прежним. Желающих распределять денежные потоки много, а отвечать никто ни за что не хочет. С этим будет покончено.

Министерство, безусловно, намерено и дальше продолжать оказывать финансовую поддержку федерациям, но они должны быть готовы в любой момент положить на стол отчет о расходовании бюджетных средств. Не так, как сейчас, когда все требуют капиталовложений от государства, а деньги спонсоров кладут себе в карман. Этого мы не допустим ни в отношении федераций, ни ОКР.

Нужно избавиться и от личностных пристрастий. Ведь как бывало прежде: не понравился министру спорта руководитель или генеральный секретарь федерации – и на целый олимпийский цикл эта дисциплина оставалась без должного финансирования. Из-за этого мы утратили позиции во многих видах спорта.

Валентин Балахничев,
президент Всероссийской федерации легкой атлетики

Советская система, применявшаяся с определенными оговорками и в последнее десятилетие, себя изжила. Может быть, я не самый умный среди спортивных руководителей России, но еще в 2004-м, баллотируясь на пост президента ОКР, предложил программу развития отечественного спорта. Она до сих пор не потеряла актуальности.

Акцент в ней был сделан на возрождение студенческого спорта. Мы худо-бедно сохранили систему детско-юношеских спортивных школ, но после их окончания ребятам, вплотную подошедшим к профессиональному уровню или даже занимающимся на нем, негде совершенствоваться. Да и стимулов для этого нет. Именно в этом, переходном, возрасте мы теряем потенциальных олимпийских чемпионов.

Для легкой атлетики да и для других индивидуальных видов спорта система университетских клубов подходит идеально. Звезды уровня Елены Исинбаевой могут себе позволить тренироваться, как хотят и где хотят. Большинству же легкоатлетов нужны клубы, которые в США есть практически во всех университетах. Студенческому спорту в Америке, а сейчас и в Китае уделяют больше внимания, чем в России – национальным сборным.