Антикризисный фонд

Как вы оцениваете итоги 2008 года с точки зрения спортивных результатов?

Итоги Игр в Пекине – положительные. Кто предполагал медаль в гребном слаломе, маунтинбайке или три медали в женском теннисе? Конечно, есть сбои в некоторых видах. Система поиска и отбора кандидатов в сборные, управления спортом в целом нуждается в дальнейшей коррекции. Главное – не растерять потенциал до Игр 2012 года.

Сколько процентов российских призеров Олимпиады получали гранты Фонда?

Мы не ведем такой статистики, но уверен, что подавляющее большинство. Перед Играми выплачивали гранты примерно 500 спорт­сменам и 680 тренерам. И почти все они вошли в окончательный состав сборной.

Будет ли изменен механизм формирования бюджета Фонда на 2009 год?

Бюджет формируется демократично: Попечительским советом и общим собранием участников. У нас коллегиальная система управления: Попечительский совет возглавляет президент Дмитрий Медведев, число участников за последние месяцы возросло с 10 до 15. В случае необходимости мы можем получить в свое распоряжение более миллиарда рублей. Но в первую очередь речь должна идти не об увеличении суммы, а об ее эффективном использовании. Сегодня в Фонде превалирует мнение, что все лучшие наработки, появившиеся за три с половиной года деятельности, сохранятся, но появятся принципиально новые программы, направленные на работу с молодыми спортсменами. Ведь для того чтобы подготовить из мастера спорта олимпийского чемпиона, необходимо от 6 до 12 лет. Нельзя забывать и тот факт, что деньги – это всего-навсего средство для решения определенных проблем. Между тем российский опыт показывает, что можно построить спортивный комплекс, который изначально будет непригоден для тренировок. В 2009 году Министерство спорта, туризма и молодежной политики планирует потратить на развитие физкультуры и спорта порядка 20 миллиардов рублей. Более миллиарда даст наш Фонд. Но мы ни в коем случае не подменяем государство, а лишь помогаем.

Фонд готов заниматься детским и юношеским спортом?

Не только готов, но и собирается это делать. Средства будут выделяться для подготовки юных атлетов с прицелом на Сочи. Но если есть молодежь, способная попасть в сборную на Игры-2012, мы тоже поможем.

А каков критерий отбора перспективных спортсменов?

Чтобы получить деньги, надо продемонстрировать Фонду, что в этой конкретной школе есть необходимый потенциал для качественной подготовки. Не секрет, что большинство (около 60 процентов) спортив­ных учебных заведений находятся в ведении Министерства образования и науки. Но если чисто математически проследить отдачу от школ, курируемых этой структутой, с одной стороны, и Министерством спорта, туризма и молодежной политики – с другой, получится соотношение 1:5. Я не готов комментировать подобную ситуацию, но с ней надо что‑то делать. Если в активе школы достаточное количество молодых спортсменов, показавших высокий результат на международных соревнованиях, она сможет получать грант в несколько миллионов рублей в год.

Занимается ли Фонд мониторингом эффективности использования средств?

Мы – благотворительная организация и официально не имеем права заниматься подобным мониторингом. В 2008 году большой резонанс получила история с дисквалификацией семи российских легкоатлеток, пять из которых были нашими. Когда речь зашла о том, станем ли мы просить девушек вернуть гранты, я ответил: нет. Это не зарплата и не премиальные выплаты. С юридической и этической точки зрения это невозможно. Мы не имеем права настаивать на том, чтобы спорт­смен использовал полученные средства на какие‑то определенные цели. Фонд исходит из того, что атлеты и тренеры – разум­ные люди, профессионалы, и если они потратят деньги не по назначению, могут ухудшиться результаты и в дальнейшем грантов они больше не получат.

По какому принципу выбираются грантополучатели?

По результатам спортивного сезона. Если атлеты решили отдохнуть и не участвовать в соревнованиях, они должны понимать, что у них не будет четкой перспективы на Олимпиаду и они не смогут рассчитывать на гранты. А ведь наряду со спортсменом грант получает еще и личный тренер, а в совокупности по результатам команды – тренеры и специалис­ты сборных.

Чувствуете ли вы, что существуют направления, в которых Фонд работает недостаточно эффективно?

21 декабря 2007 года состоялось заседание Попечительского совета под председательством Дмитрия Медведева. По его иници­ативе в зал заседаний пригласили шестерых спортсменов – членов сборной, которым первый вице-премьер задал три вопроса: «Удовлетворены ли вы работой Фонда?», «Оправданно ли он платит свои гранты?» и «Считаете ли вы, что необходимо что‑то серьезно менять в работе Фонда?» На первые два вопроса спортсмены единогласно ответили «да», на третий – «нет». Эти спонтанные ответы наших спортсменов – для меня самая высокая похвала работы Фонда.

Довольны ли вы в целом тем, как сегодня работает механизм контроля за использованием средств, выделяемых как государством, так и Фондом?

Как я уже отметил, в случае с нашим Фондом за расходование средств отвечают только сами спортсмены и их тренеры. Траты бывают самыми необычными. Например, гребцы рассказывали, что на чемпионатах мира и Европы гостиницы, как правило, расположены на большом расстоянии от места проведения соревнований, приходится часами ждать автобуса, который централизованно развозит участников. С помощью денег Фонда можно взять такси и ехать в удобное для спортсменов время, что благоприятно сказывается на планировании дня и выступлении на соревнованиях. Нередко на эти средства срочно докупается какое-то необходимое оборудование.

Несмотря на кризис, количество участников Фонда увеличилось. А есть ли жела­ющие выйти из Фонда?

Нет, на Фонде кризис пока никак не сказывается. В нашем распоряжении сейчас даже больше средств, чем когда бы то ни было. Пока в основном происходит снижение капитализации компаний – это виртуальное разорение, люди не стали менее богатыми, просто сейчас акции обесценились. Некоторые бизнес-структуры недооценены в несколько раз, но они не беднее, чем раньше. Другие предпринимаемые компаниями меры носят превентивный характер. К тому же, повторюсь, в нашем случае речь идет не о том, чтобы уменьшить или увеличить размер грантов, а о том, чтобы оправданные суммы выделялись за соответствующие достижения.

Перед заседанием Президиума Госсовета и Совета по развитию физкультуры и спорта нас в Одинцово возили по спортивным объектам, и я задался вопросом: откуда взялись средства на их массовое строительство? Выяснилось, что региональный бизнес ежегодно отчисляет на эти цели два процента прибыли, потому что за это освобождают от местного налога. В целом же, в отличие от Франции, Германии и других стран, в России нет материального стимула вкладывать деньги в спорт. Здесь таковым является только престиж: у компаний, выделяющих средства на развитие отечественного спорта, имидж стабильных и надежных. Я уверен, что, если удастся найти механизм освобождения от налогов на сумму инвестиций, бизнес начнет активнее вкладывать в спорт, и значительно большие суммы, чем он это делает сегодня. Об этом говорили и участники Фонда. Противники подобного подхода говорят, что будет иметь место «отмывание» средств, но ведь в других странах эта проблема решена. Не думаю, что Россия в этом плане хуже.

Вы сказали, что пока финансовый кризис не сказывается на деятельности Фонда. А когда в таком случае может сказаться?

Все зависит от того, какими будут последствия кризиса в целом. Я думаю, что до конца 2008 года ситуация может определиться.