Наркоманы движения

Парашютный спорт, дайвинг и многие другие опасные виды спорта попадают в зону интереса исследователей, занимающихся психологией риска. Можно ли говорить о какой-то закономерности выбора такого рода деятельности или предрасположенности к ней?

Есть две главные мотивационные установки: достижение успеха, избегание неудач. В последнее время мы, спортивные психологи, стали говорить о третьей установке – страхе победы. Для каждого человека характерен определенный уровень притязаний. У одних он высокий, у других низкий. Люди различаются и по уровню тревожности – мере, в которой они уверены в себе, – и по степени агрессивности. Так вот, склонностью к риску обладают люди не уверенные в себе. Их мотивационная установка – достижение успеха, но тут есть противоречие, которое заключается в том, что они не верят в то, что его достигнут. Поведение от этого не меняется, потому что им нужно показать себя. Что же касается спортсменов, то более надежными и стабильными оказываются те из них, кто имеет мотивационную установку на избегание неудач, и те, у кого адекватный уровень притязаний – в смысле, адекватный самооценке своих функциональных возможностей.

Многие относятся скептически к самому термину «экстремальный спорт», хотя утвердился он достаточно давно. Корректно ли, с точки зрения психолога, применение этого названия к банджи-джампингу, скайсерфингу и другим членам «экстремальной» семьи?

Я сам имею непосредственное отношение к тем видам спорта, которые не считаются экстремальными. Например, биатлон. Сейчас в одном диссертационном исследовании мы пытаемся понять, почему биатлонисты стреляют мимо мишени. Что происходит со спортсменом к моменту последнего, двадцатого выстрела? Он поразил 19 мишеней, идет лидером, но не может сделать дежурного выстрела и мажет. Или стендовая стрельба. Там говорят, что международные мастера спорта становятся в финале второразрядниками. С психологических позиций, последний выстрел в биатлоне, финал в стендовой стрельбе или прыжок с шестом на побитие мирового рекорда – это экстремальные ситуации. И обратный случай. Допустим, я профессионально занимаюсь экстремальными видами спорта. Регулярно соприкасаюсь с опасностью. Является ли эта деятельность для меня экстремальной? Мне посчастливилось работать и с летчиками-испытателями, и с космонавтами, и со спасателями. Так вот, вся система их подготовки направлена на то, чтобы экстремальные для всех нас ситуации не были таковыми для них.

От экстремалов можно услышать, что их ощущения имеют мало общего с тем, что испытывают обычные спортсмены. Судя по всему, вы не согласитесь с такой постановкой вопроса.

Говоря об экстремальной двигательной активности, все подчеркивают выброс адреналина. Это гормон, связанный с вегетативной нервной системой, с симпатической нервной системой. Она отвечает за увеличение энергетических затрат на поддержание организма. Но никакого адреналинового наркотика нет. Скорее, человек получает зависимость от конкретного вида спорта. Тот, кто надевает тренировочный костюм три-четыре раза в неделю и занимается минут по 50 в течение трех-четырех лет, становится наркоманом движения. Чрезмерное выделение адреналина происходит, когда случается эмоционально значимая ситуация с неопределенным исходом. Но и когда я расходую свои силы и нуждаюсь в их восстановлении, адреналин тоже выбрасывается. Адреналин – это возбуждение, увеличение сердцебиения, интенсификация всей соматики. Чтобы сохранить себя, организм вырабатывает другой гормон – эндорфин. Он нужен для торможения активации и накопления энергии. Эндорфин еще называют гормоном удовольствия. Вот смотрите, я выполнил чрезвычайно сложный трюк, поработал и получил результат. То есть цель достигнута, что уже хорошо, но организм еще и на уровне биохимии дает мне испытать чувство эйфории. Тут нет ничего уникального. Человек, уставший в тренажерном зале, встает под душ, и испытывает то же самое. Он тоже растратил энергию и эмоции, и у него произошел выброс эндорфина. И даже инъекционные наркоманы проходят через что-то похожее. Чтобы затормозить и парировать введенный наркотик, организм вырабатывает эндорфин. И человек получает удовольствие от этой борьбы.

И все-таки экстремальные виды спорта прописывают в качестве лекарства от депрессии. Действенна ли такая терапия?

Да. Еще Иван Павлов сформулировал принцип активного переключения с непосредственным участием сознания в том, что ты делаешь. В психиатрии давно существует прием трудотерапии. Его смысл близок к сути той ситуации, которую мы рассматриваем. Дозированная двигательная активность – хорошее средство для профилактики депрессии, снятия депрессивных состояний. Несколько лет назад я консультировал в Бразилии одного местного психотерапевта, занимающегося организацией групп для рафтинга в горах. Эти выезды в горы – психотехнический прием, как раз направленный на нормализацию психического состояния. Оптимальным оказывается не час, не день и не неделя занятий, а пять дней. Помимо пресловутого адреналинового выброса, такие ситуации хороши тем, что провоцируют общение.

У экстремального спорта как массового явления есть одна очень заметная черта – молодость. Эти виды спорта не просто молоды сами по себе, они востребованы молодежью.

В 1982 году я был на стажировке в Гамбургском университете. К этому времени в традиционных дисциплинах рекорды стали настолько труднодостижимы, что стало очевидным – там подняться наверх смогут только избранные. Как раз тогда в Европе начали развиваться так называемые альтернативные виды спорта, они начались как социальное молодежное движение, подстегнутое нереализованностью. Главная потребность человека – это потребность в движении. Самый энергетически активный человек – это новорожденный ребенок. Подростки тоже интенсивно ищут выход для своей энергии. Те, кто не мог найти себя в обычном спорте, переключились на альтернативный. Потом этим спортом заинтересовался бизнес.

Сегодняшняя массовая увлеченность экстримом должна объясняться как-то по-другому. Или мотивы одни и те же – что 20 лет назад, что сейчас?

Мы несколько лет занимаемся футбольными фанатами. В эту группу чаще всего как раз попадают те подростки и молодые люди, которые не испытывают чувства социальной реализованности. Я бы сказал, что и в экстремальные виды спорта ребят может толкать это чувство. Массовая увлеченность возникает благодаря моде и фактору окружения. И человек всегда стремится к новому – это принцип активности. Ходил, бегал – мало. Сел на лошадь – мало. Сел в автомобиль – мало. То, чего я достиг вчера, сегодня меня не удовлетворяет. Если человек останавливается на достигнутом, с его личностью происходят какие-то не очень хорошие трансформации. В рамках всех психиатрических направлений подобные феномены объясняются как нарушение в области функционирования потребности к самореализации. Я скажу такую сакраментальную вещь. В чем заключается смысл жизни? В удовольствии и в удовлетворении. Дальше начинает проявляться индивидуальность, потому что каждый находит удовольствие и удовлетворение в своем. Но действительно ли я их получаю? Нет. И, вообще, 98 процентов людей остаются не удовлетворены. И это нормально. Это как раз заставляет двигаться к новому.

У экстремального спорта есть еще одна особенность. На 70–80 процентов это мужской спорт. Чем это можно объяснить – психологическими, физиологическими или социальными причинами?

Возможно, стремление узнать свои возможности, преодолеть свои границы действительно больше свойственно мальчикам. Хотя то, что девочек в экстремальных видах спорта меньше, объясняется только социальными традициями. Недавно мне пришлось рецензировать диссертационную работу, в которой анализировался фактор влияния психологического пола на выбор вида спорта. Как среди биологических мужчин есть добрые 40 процентов с фемининными проявлениями, так и среди биологических женщин – около 40 процентов с маскулинными. Но оказывается, что выбор классических женских или мужских видов спорта не определяется психологическим полом. Сейчас происходят резкие изменения социальных ролей и установок. Психология говорит, что нужно три поколения, чтобы принципиально изменились социальные установки людей, живущих в конкретном обществе. Поколение – это 15 лет. И надо помнить, что женщины более эмоционально устойчивы. Если так дальше пойдет, то они «сделают» мужиков в экстремальных видах спорта. Потому что важнее будут не абсолютные значения физической силы, а умение владеть собой.