Индустрия приключений

Не секрет, что многие известные альпинисты, в том числе и покоритель Эвереста сэр Эдмунд Хиллари, отрицательно относятся к коммерческим восхождениям, считая, что деньги заставляют людей идти на неоправданный риск. Что вы думаете по этому поводу?

Для начала давайте разберемся, что такое коммерческое восхождение. Любая спортивная экспедиция сегодня связана со спонсорскими деньгами, которые нужно «отбить»: снять фото, видео, провести кампанию в прессе. Спортсменам тоже нужно заработать что-то, потому что они тратят по полгода на подготовку к восхождению, забрасывая свою основную работу. Так что чистого спорта в альпинизме давно уже нет.

А в коммерческой экспедиции спонсорами становятся сами клиенты: они оплачивают восхождение, гида, шерпов, руководителя. При этом должна образовываться какая-то прибыль, но это не всегда происходит. Некоторые экспедиции у нас получаются «в ноль». Так что грань между коммерческим и некоммерческим альпинизмом очень тонка. Просто есть любительский подход: это когда кто-то захотел подняться на гору, поехал, поднялся и все. А есть профессиональный подход: когда люди занимаются организацией экспедиций из года в год. На Эвересте мы работаем уже несколько лет, у нас постоянный состав гидов, шерпов, большая база снаряжения в Катманду. На каждые пять туристов мы предлагаем одного опытного руководителя. В этом году для большей надежности мы прикрепили к каждому клиенту индивидуального шерпу, очень опытного напарника. Все наши шерпы были на вершине от четырех до шести раз. Они помогают туристам физически – тащат вещи, кислород, заранее устанавливают лагеря, что любому не из их числа, даже мне, на высоте делать очень сложно.

С этого года вы начали предлагать туристам еще более дорогую, чем раньше, программу. Сегодня восхождение на Эверест у вас может стоить почти 20 тысяч долларов, и это без перелета. Чем такой «люксовый» тур отличается от экономпредложений за 6 тысяч долларов?

Двадцать тысяч долларов стоит участие в нашей экспедиции: с личными шерпами, гидами, двадцатью баллонами кислорода, Интернетом в базовом лагере и так далее. А экономпакет предлагают местные непальские компании: туда входят только палатки, питание и заброска в базовый лагерь. Этот вариант подходит для самостоятельных альпинистских клубов, у которых денег не много, но вполне достаточно опыта, чтобы добраться до вершины самостоятельно.

Но если человек заплатил такие большие деньги, не возникает ли у него чувство, что теперь гиды «кровь из носа» должны поднять его на вершину?

Искусство руководителя как раз и состоит в том, чтобы объяснить клиенту правила игры. Это внизу они все успешные и состоятельные люди, хозяева жизни, а наверху, в горах, успешный и опытный – только руководитель. Туристы должны понять, что они заплатили деньги не за то, чтобы их на руках затащили на вершину, а за организацию экспедиции, за ее безопасность, за то, чтобы у каждого из них было больше шансов на победу. То есть никто не будет человеку передвигать ноги, если он физически не готов к восхождению.

Вы упомянули безопасность, но не секрет, что несчастные случаи все равно происходят. Так, в прошлом году на Эвересте погибли 15 человек, в том числе двое участников вашей экспедиции.

Немца Томаса Вебера и нашего Евгения Плюшкина подвело здоровье, они умерли на спуске с вершины, от этого никто не может быть застрахован. А вообще в коммерческих экспедициях бывает меньше несчастных случаев, чем в спортивных. Потому что наша главная задача – сохранение здоровья и жизни клиента. А спортивные экспедиции нацелены на достижение успеха любой ценой. Когда спортсмена вывозят на Эверест, для него это шанс проявить себя, создать себе имя: если он достигнет вершины, его потом позовут в другие экспедиции. И очень часто люди сильно рискуют, надеясь только на свои силы: идут в одиночку, невзирая на погоду и не разбираясь в местных климатических условиях. А ведь в каждом регионе свои особенности: где-то погода стоит неделями хорошая, а где-то – портится мгновенно.

А вы можете запретить клиенту продолжать восхождение, если видите, что это опасно для его здоровья?

Это всегда очень трудно сделать по понятным причинам. Сначала ты расписываешь клиенту, как все будет замечательно, а когда он заплатил такие деньги, говоришь: знаешь, парень, что-то ты не тянешь. Приходится разговаривать с людьми, убеждать их. Когда видишь, что человек все время отстает, кашляет, плохо спит, ты подходишь к нему и задаешь вопрос: тебе не кажется, что это уже твой предел, что дальнейшее восхождение опасно для жизни? Вот в прошлом году один клиент сказал мне огромное спасибо за то, что я помог ему принять правильное решение – спуститься вниз. Это был, правда, американец. С иностранцами в этом смысле намного проще.

На Западе отношения между гидами и клиентами четко регламентированы. Перед восхождением они подписывают соглашение и в дальнейшем следуют определенным правилам. Например, клиент обязан предоставить полную информацию о состоянии своего здоровья. Если он что-то утаил, то потом никакие претензии об ущербе здоровью у него не примут. Также, по правилам, при восхождении клиент должен быть постоянно привязан к гиду веревкой, а если он решил отвязаться и пойти самостоятельно и вдруг упал в трещину, то страховки он тоже не получит. И вообще гид официально может в любой момент отказаться от работы с клиентом, если тот нарушает правила. В России отношения между гидами и клиентами совершенно не регламентированы и часто носят неформальный характер. Русские туристы вообще самые требовательные и самые непослушные, не привыкшие следовать каким-то контрактам. Они действуют по известному принципу «уж если я чего решил, то выпью обязательно».

Из всего сказанного можно сделать вывод, что вы отдаете предпочтение иностранным клиентам?

Вообще, нам бы хотелось больше работать на западном рынке, потому что уровни среднего дохода в России и Европе просто несопоставимы. В нашей стране круг людей, способных выложить за одно восхождение 20 тысяч долларов, очень узок. В основном, это бывшие альпинисты, которые в середине 1980-х ушли в бизнес и сегодня стали преуспевающими предпринимателями. Конечно, с такими клиентами приятно работать: по духу они остались прежними, им не надо объяснять, как клюнувшим на экзотику новым русским, что такое горы, они готовы к форс-мажорным обстоятельствам. Но таких людей, к сожалению, не много. А чтобы вывести приключенческий туризм на новый, более массовый уровень, нужны, во-первых, необычные, оригинальные программы, способные «зацепить» среднестатистического туриста, а во-вторых, стабильность. Ведь любые приключения должны быть четко организованы. Это как на американских горках: ты получаешь свою дозу адреналина, но при этом твердо знаешь, что ничего страшного с тобой не случится. То есть мы продаем, прежде всего, сильные эмоции, и этот товар нельзя заранее пощупать и проверить, клиентам приходится доверять нашим обещаниям. Поэтому мы очень дорожим своей репутацией. На Западе о нас уже знают: в прошлом году на Эверест с нами ходили 13 русских и 13 иностранных клиентов.

Какие из ваших программ пользуются наибольшей популярностью?
Мы организуем восхождения в Эквадоре, Перу, Чили, Мексике и даже Японии. Но все-таки наибольшей популярностью пользуется проект «Семь вершин» – это высочайшие точки континентов: Эльбрус в Европе, Килиманджаро в Африке, пик Костюшко в Австралии, Мак-Кинли в Северной Америке, Аконкагуа – в Южной, массив Винсона в Антарктиде и Эверест в Азии. Это самодостаточный проект, тут есть интересная объединяющая идея, некое подобие игры: прошел один уровень, переходишь на следующий. Обычно туристы начинают с Килиманджаро, туда сейчас русские отправляются сотнями, целыми корпоративными тусовками, правда, наверх залезает только половина. Потом у людей появляется интерес к альпинизму, они идут на Эльбрус, как на самую близкую и известную гору. Затем узнают, что есть такой проект «Семь вершин», и едут на Мак-Кинли, Аконкагуа, Костюшко и массив Винсона. И к Эвересту подходят уже вполне подготовленными альпинистами. К тому же это хороший повод побывать на всех семи континентах, ведь мало кто может этим похвастаться.

Каков ваш прогноз относительно развития приключенческого бизнеса в России?
Боюсь сглазить, но сейчас этот рынок развивается бешеными темпами: в нашей компании, например, приток туристов – плюс 50 процентов в год. Если раньше мы с трудом находили клиентов, то сегодня по 500 человек ежегодно участвуют в наших зарубежных программах и столько же – в турах по России. Для туристических компаний, торгующих путевками в Турцию и Египет, это, конечно, смешные цифры, но для нашего довольно специфического сегмента рынка – это настоящий прорыв. С другой стороны, у нас пока мало конкурентов: компаний, которые специализируются именно на приключенческих турах, в России не так много, не говоря уже об организации сложных восхождений. Для бизнесменов это дело недостаточно прибыльное, а профессиональные альпинисты, наоборот, слишком далеки от коммерции, чтобы превратить свое хобби в бизнес.