Вверх по Южному гребню

Когда у одного из сильнейших альпинистов за всю историю СССР и Казахстана Валерия Хрищатого спросили о цели и смысле восхож­дений, о том, не средство ли это духовного самосовершенствования, рождающегося из борьбы с силами природы, преодоления физических препятствий и собственных слабостей, он согласился. Но сделал одну оговорку. Альпинизм не исчерпывается борьбой с горами. «Во время восхождения мы растворяемся в стихии, становимся ее частью, органично в ней существуем», – сказал Хрищатый.
Новичкам, приезжающим в альплагеря, эта радость почти недоступна. В зависимости от своей физической формы они либо сражаются с высотой и маршрутом, скрежеща зубами, либо наслаждаются спортивно-походной жизнью. Оба варианта хороши и полностью оправдывают желание стать новичком и попробовать. И все же главным призом окажется не значок «Альпинист России», а первые подступы к тому ощущению и состоянию, для которого Хрищатый нашел правильные слова.

Шесть пятитысячников

Невозможно увидеть море с пляжа. То же самое справедливо и для гор. Чтобы они начали казаться стихией, в которой можно раствориться, недостаточно приехать на горнолыжный курорт. Для всех, кто хочет пройтись по наклонным поверхностям и вдохнуть разряженного воздуха, существуют альпинистские лагеря. Лучшим в России многочисленные профессиональные сообщества чаще всего признают «Безенги».

Эта учебно-спортивная база расположена в Кабардино-Балкарии. Вокруг – один из самых легендарных районов Центрального Кавказа, который за красоту и сложность иногда называют Малыми Гималаями. 15-километровый Северный массив и 12-километровая Безенгийская стена вобрали в себя шесть из восьми российских пятитысячников, не хватает только Эльбруса и Казбека. Но великолепные Коштан, Мижирги, Дыхтау, Джанги, пик Пушкина и Шхара не дают почувствовать себя обделенным.

Впрочем, новичков туда не пустят. В аль­пинизме, как и в любом другом виде спорта, закалявшемся в советские времена, существуют система разрядов и своды четких правил. Тот, кто приехал в лагерь впервые, после двух недель занятий и пары учебных восхождений будет переведен в категорию «значков», в следу­ющий приезд, потратив чуть меньше трех недель, он доберется до третьего разряда. Дальше – небольшая сложность: второй разряд дает право на самостоятельные восхождения, поэтому нужно пройти через так называемое руководство. Сводить на две простые вершины хотя бы одного-двух человек и быть при этом старшим в группе. Потом, как и полагается, становится все труднее и труднее.
На старте же вы прилетаете или приезжаете в Нальчик, где находится офис «Безенги», получаете заранее заказанный пропуск в погранзону (это обязательное условие) и четыре-пять часов на пути к лагерю дрожите мелкой дрожью в одном ритме с автобусом. На сле­дующий день инструкторы разобьют всех прибывших по отделениям и начнут руководить. Первое, о чем вас спросят: горный опыт, походы, спорт. Где были? Чем занимались? Что умеете? Статус новичка позволяет ответить на это: нигде, ничем, ничего. Но будет здорово, если вы хотя бы как-то готовились к поездке, например бегали, особенно по пересеченной местности, подтягивались, приседали на одной ноге, посещали скалодромы. А первое, чему вас начнут учить, – это работе с веревкой, на которую альпинисты подвешивают свою жизнь. Вступительное слово и несколько узлов – все, урок окончен, пока ничего сложного.

Падать по правилам

Между новичком и «значком» лежит пара лекций об опасностях в горах и об оказании первой медицинской помощи, занятия, на которых вас учат передвигаться по всем типам поверхностей, и восхождения на две вершины 1Б-категории трудности. Инструктор, желающий своим подопечным только добра, должен научить их ходить. Правильно ставить ногу на горной тропе, подниматься зигзагом, опираться на ледоруб, когда вокруг всего лишь трава и камни. Попутно он (или она) будет комментировать пейзаж примерно таким образом: «Видите солнце? Оно ваш враг. Не ходите без очков и головных уборов… Здесь часто бывает туман, он очень опасен… Скалы сыреют по ночам, утренняя роса может превратить траву в настоящий гололед, будьте осторожны». Через пять минут выясняется, что союзников у вас нет. Но это преувеличение.

Когда начинающие альпинисты научатся подниматься по травянистым склонам в три такта – укол штычком ледоруба, шаг, шаг, – их попросят упасть. Это нужно для отработки самозадержания. Вы начинаете спускаться, падаете на спину, катитесь вниз, резко переворачиваетесь на живот. Лопаточка ледоруба в этот момент должна быть в районе шеи, а штычок у бедра. Клюв вдавливается в склон, на древко наваливаетесь грудью. Если то же самое происходит на леднике, значит, к вашим ботинкам привязаны/пристегнуты кошки, и, скользя вниз, ноги придется согнуть в коленях, иначе зацепите лед или камни. И конечно, многое зависит от поверхности одежды, в которой собрался падать альпинист. Гладкая – свидетельствует о его самоуверенности или незнании дела.

На скалах экспериментировать с падениями никто не просит. Хотя на участках, которые выбираются для новичков, много удобных мест для забивания скальных крючьев, втискивания закладок и других элементов страховки. На самых простых этапах понадобятся только руки и ноги, потом вам дадут самостоятельно «пробить» короткий маршрут, то есть найти места для промежуточных точек страховки, создать их и простегнуть веревку. Ее второй конец чаще всего будет привязан к человеку внизу (или вверху), он вместе со всеми крючьями и закладками тоже принципиально важный элемент страховочной цепи.

Куча брна

Многие альпинисты считают лед куда более надежной поверхностью, чем скалы. Чтобы провести занятия на новом типе поверхности, новичков ведут на восхождение. По дороге вы добираетесь до ледника, надеваете кошки и запоминаете: ставить ноги плотно, сразу на все зубья, и чуть шире, чем при обычной ходьбе. Если не усвоить это сразу или тем более нагружать только боковые зубья, можно обнаружить себя где-нибудь внизу в дурном расположении духа. Помаршировав вверх-вниз, порубив ступеньки, полазив по небольшой ледовой стенке, умывшись дождем и градом, отделение возвращается мерзнуть в лагерь. Москва в этот момент не может оправиться от теплового удара, а здесь пуховка надевается поверх штормовки. Кстати, есть старинный способ спасти человека, переохладившегося в горах (да где угодно) до бессознательного состояния: раздеть догола, обложить двумя нагими красавицами и засунуть всех троих в один спальник. Во-первых, лучшее тепло расходуется строго по назначению. Во-вторых, и это очень важно, умирая, организм стремится к продолжению рода, во всяком случае мужской. Все вместе прекрасно работает.
В районе «Безенги» всего три вершины 1Б-категории трудности. Каждая единичка – это одна, две или три ночевки. Стартовать из лагеря, поливаемого яростным ультрафиолетом, хочется полуголым, но чем выше, тем быстрее забываешь о жаре, которая все-таки убрала в августе весь снег примерно до 3300 метров. Поэтому лавины хоть и грохочут более-менее регулярно – через некоторое время уже лень выглядывать на них из палатки, – но на приличном расстоянии. Зато под таким солнцем гораздо чаще идут камнепады, которые альпинист может спустить и без помощи погоды.

Первой вершиной, куда ведут новичков, обычно становится пик Брно (4100 метров). За протяженный не очень удобный для подъема участок каменной осыпи, постоянно уезжающей из-под ног, гору прозвали «кучей брна». Чтобы ступить на кучу, нужно добраться до так называемых Курсантских ночевок, стать там лагерем, выйти на ледник и, вкрутив ледобуры, провесить «перила» (жестко закрепленные веревки), по которым затем подняться с помощью жумара – специального устройства, хорошо идущего по веревке вверх, но блокирующегося при срыве. Потом налево и вверх на Южный гребень к тесной, острокаменной вершине.
Если не повезет, по дороге на первый или второй день вас настигнет «горняшка» (горная болезнь). Виноват в этом недостаток кислорода, иногда к гипоксии добавляются такие печали, как переутомление, пере­охлаждение и обезвоживание. На небольших высотах при подобном положении дел человека просто мутит, начинается головокружение или головная боль, и на него наваливается слабость. Предшествовать этому может эйфория. При быстром подъеме любой неподготовленный почувствует все симптомы достаточно остро. А повыше при долгой физической работе у некоторых может наступить угнетенное или, что совсем плохо, сумеречное состояние сознания. Оставлять в этот момент человека одного опасно.
Самая простая и действенная помощь при «горняшке» – спуск на высоту, нормально воспринимаемую организмом. Предупредить или хотя бы смягчить развитие болезни можно акклиматизацией. «Безенги» стоит на высоте 2200 метров. Первые дни все просто привыкают к новым условиям, делают трех-четырехчасовые выходы, набирая дополнительные 500–700 метров и спускаясь обратно. Потом идут на вершину с промежуточной ночевкой, чтобы срастись с высотой. Поскольку проблемы, как правило, догоняют альпиниста во время отдыха, на стоянках принято суетиться. Не сидеть на камушке, а ставить палатку, бежать за водой, готовить обед или ужин и вообще двигаться. Тем, кому уже плохо, показан приторно сладкий чай и опять-таки движение. Если ничего не помогает, могут под конвоем отправить вниз. А бывает, что те, кто идет через силу, не доходят до вершины 50 метров.

Темнота и эйфория

Совершив первое восхождение, новички наконец добираются до своего первого спуска. Обычно это не так увлекательно, но разнообразить программу можно ночным возвращением в лагерь. В горах принято иметь налобный фонарик, а если у вас его все-таки нет, вы пристраиваетесь между двумя «путеводными звездами» и стараетесь повторять движения ведущего. Но это вам не поможет: скользить, спотыкаться и совершать нелепые па придется в любом случае. Тот, кто подсвечивает сзади, ничего не может поделать с тем, что луч его фонарика гасится вашей тенью. А тот, кто идет впереди и оборачивается, чтобы продемонстрировать сложные участки, не знает, что мрак мгновенно съедает каждый показанный метр, как только он снова посмотрит вперед. Путешествие делается богаче от сотен странных образов, встречающихся по дороге. Каждый, кому приходилось бегать в парке поздним вечером, знает: в темноте скамейка с 50 метров похожа на собаку, а земля при легком наклоне как будто проваливается в пустоту. В горах эти эффекты усиливаются многократно.

Наверное, лучшее в этом то, что второе восхождение не воспринимается как повторение пройденного. Пик Гидан (4167 метров) с его осыпями, работой в связках на скалах и облаками внизу запоминается ничуть не хуже, чем пик Брно. Ваше лицо к этому моменту обгорит, ссадины, царапины, мозоли и то появляющаяся, то исчезающая усталость не позволят о себе забыть. Но тут же рядом будет происходить самый впечатляющий пир для зрения, какой только можно себе представить, а над ним соберется абсолютная, тотальная пустота. Скорее всего, новичка это снова приведет к эйфории, но уже без горной болезни.