Формула амбиций

Вы участвовали в тестах молодых пилотов в Абу-Даби. Довольны ли их итогами?

В нынешнем году мне уже довелось пилотировать Renault R29 – автомобиль сезона-2009, он значительно отличается от современной модели, поэтому сравнивать несколько некорректно. К тому же в Мань­и-Куре проходили не тесты, а предварительные заезды, не стояла задача выжать максимум из себя и автомобиля. Так что в Абу-Даби приобрел новый опыт. В целом я удовлетворен. Мы плодотворно поработали с машиной, поэкспериментировали. Боссы команды остались довольны. Единственное – R29 сломался, и в последние полтора часа я не смог находиться на трассе. А ведь именно вечером, когда заходит солнце и покрытие начинает остывать, гонщики показывают самое быстрое время. Так что полностью реализовать потенциал не удалось. К моменту поломки я занимал вторую позицию. Если объективно, мне вряд ли удалось бы показать лучшее время дня, но сохранить имевшуюся позицию реально.

В Абу-Даби ездил и президент Marussia Motors Николай Фоменко. Обсуждали ли вы варианты возмож­ного сотрудничества?

Мы хорошо знакомы с Фоменко. Но в ОАЭ у обоих был очень насыщенный график, так что встретиться не удалось. Думаю, подобные переговоры, если они состоятся, должны вестись в России.

В уходящем году вы стали чемпионом World Series by Renault. Доводилось слышать, что эта серия уже не та, что раньше. Какое ваше мнение?

Вопрос в том, кто это говорит. В России очень мало специалистов, способных адекватно оценивать те или иные гоночные серии. Точнее, их просто нет. Менеджеры Себастьяна Феттеля, Роберта Кубицы и Фернандо Алонсо, принимавшие решения об участии этих пилотов в World Series by Renault, знают общую ситуацию гораздо лучше, чем некоторые отечественные эксперты.

Если предположить, что в следующем году пробиться в «Формулу-1» не удастся, где бы вы предпочли выступать?

«Генеральная линия партии» состоит в том, что необходимо пробиваться в королевские гонки. Если не сможем, тогда будем рассматривать другие варианты.

Ваш отец Петр Алешин в октябре говорил, что наиболее предметные переговоры ведутся с командой Force India. За месяц с небольшим ситуация изменилась?

Конечно, некоторый прогресс достигнут, но глобального решения пока нет.

Как вы думаете, что лучше: подождать год с надеждой попасть в сильную команду или пойти в слабую, где нет шансов бороться не то что за высокие места, но даже за очки?

Всем известно, что возможности у команд разные. По большому счету главное – обогнать напарника, выступающего на таком же автомобиле. В этом случае позиция пилота защищена внутри «конюшни» и на него обращают внимание конкуренты. Они уже будут рассматривать такого гонщика не как новичка, а как спортсмена, имеющего опыт, хотя бы и одного сезона. Основная задача в первый год в новом классе – учиться. Поэтому важно понимать внутрикомандную обстановку. Ведь может произойти такое, что из стабильно набиравшего очки коллектива уйдет главный конструктор – человек, который и делает машину «быстрой». И случится провал. А слабая «конюшня», куда переберется этот человек, наоборот, резко прибавит. Как Renault в 2010 году. Так что важно отслеживать трансферы не только пилотов, но и других ключевых фигур в мире. Если бы главным было просто попасть туда, мы бы решили задачу года три назад. Но ведь мы наме­рены оказаться в правильное время в правильном месте, задержаться в королевских гонках и выиграть чемпионат.

Переговоры, которые вы ведете, касаются позиции боевого или тест-пилота?

Боевого. Но все будет зависеть от ситуации.

В 2007 году вы выступали в одной команде с нынешним чемпионом мира в «Формуле-1» Себастьяном Феттелем. Что привело его на вершину?

Конечно, это суперталант. Но у него есть и хорошая спонсорская поддержка. Red Bull – отличная компания, но если хочешь сесть за руль «формульного» болида, ты должен привнести дополнительные деньги. Даже Михаэль Шумахер в первый сезон попал в гонки благодаря финансовой помощи. Не будь ее, возможно, мы сейчас не знали бы этого человека. А ведь огромное количество талантливых пилотов денег не имеют. Конечно, когда ты – неизвестно кто, предлагают заплатить одну сумму, но если ты себя уже проявил на высоком уровне, речь заходит о гораздо меньших деньгах.

А в вашем случае о каких?

У нас есть корректное предложение, и относятся к нам как к профессионалам. За деньги в «Формулу-1» может попасть любой человек из первой десятки итогового зачета GP2 и World Series by Renault. Но оказываются там единицы. Сейчас поговаривают, что за Virgin выступит Жером Д’Амброзио, а ведь он стал лишь 12-м в общем зачете GP2. Не хочу сказать ничего плохого об этом пилоте, но его результаты заставляют сомневаться, что он задержится в «Формуле-1». Зато человек понимает: вопрос стоит так – сейчас или никогда, и изо всех сил хватается за возможность.

Вы себе не поставили крайний срок, до которого должны пробиться в королевские гонки?

Михаэль Шумахер вернулся в «Формулу-1» в сорокалетнем возрасте, при этом в течение трех лет фактически не тренировался. В других сериях также немало возрастных по спортивным меркам гонщиков.

Статистика говорит, что главная гоночная серия мира молодеет. Это случайность?

Мне кажется, такова общая тенденция. Возьмите тот же теннис, там тоже немало молодых, да ранних. Но в моем случае возраст не имеет значения, время есть.

Второй советский космонавт Герман Титов говорил, что значение имеет лишь то, кто стал первым…

Я понимаю, что чувствовали бы многие, оказавшись на моем месте. Но я занимаюсь автогонками всю жизнь. И не важно, буду первым, вторым или третьим русским в «Формуле-1». Главное – стать лучшим в мире, а не победить, простите за выражение, в первенстве водокачки. В России по большому счету нет гонщиков. Мерка должна быть соответствующая – общемировая.

Какую основную цель вы с отцом ставили, открывая программу «Наша формула»?

Вывести наших талантливых ребят на мировую спортивную арену. России нужны пилоты. Поддерживаем их и финансово, и морально. Езжу на гонки, даю советы на месте. Мне самому удалось пробиться, фактически не имея тренера, специалиста, который мог бы сказать, как именно надо вести себя на той или иной трассе в данном повороте. Используя свой опыт, мы помогаем детям избежать трудностей, с которыми сталкивались сами.

«Нашу формулу» спонсируют близкие к государству компании, в частности «Газпромнефть». Легко было заинтересовать их?

Везде есть хорошие люди. У нашей программы нет какой-то теневой стороны, просто хотим помочь. Европейцы смотрят и удивляются: как мы за столь короткие сроки успели многое сделать.

Существует ли какая-либо зарубежная программа, принципы действия которой положены в основу «Нашей формулы»?

В России зачастую не работают европейские модели, так что мы основывались на собственном опыте. В автоспорте очень важны финансы, без них талантливый гонщик пропадает. Насмотревшись на подобные случаи, решили помогать юным пилотам, раз уж появилась такая возможность.

Подписан контракт на проведение в России этапа «Формулы-1» с 2014 года. Это как-то повлияло на «Нашу формулу»?

Пока нет, но время есть. Мы с удовольствием поможем этому проекту, если будет в этом необходимость. На месте предполагаемого строительства трассы я пока не был. Сама реализация идеи проведения в России этапа королевских гонок – мощная раскрутка отечественного автоспорта.

Вы считаете, что сейчас он недостаточно популярен в стране?

По большому счету интерес к автомобилям и автоспорту в стране возник не более 20 лет назад, отсюда и невысокий уровень культуры вождения, да и владения автомобилем в целом. Посмотрите на российские дворы – они в принципе не приспособлены для того, чтобы там парковались машины. Как и инфраструктура в целом не готова к такому количеству транспортных средств. Отсюда и постоянные пробки. В СССР были гонки, но на уровне, несовместимом с мировым. Сейчас же наступил этап бурного развития, появляются трассы, в основном для соревнований кузовных автомобилей. Однако в стране до сих пор нет «младших формул». Надеюсь, мы сможем изменить эту ситуацию.

Участвовали ли вы в соревнованиях на выносливость, ралли?

Я бы с удовольствием покатался, однако подобных предложений не поступало. К тому же это не должно мешать основной деятельности. Развиваться нужно во многих направлениях, но «Формула-1» на данный момент – безусловный приоритет.

Вы как-то обмолвились, что играете в группе Z.O.J. Какое это музыкальное направление?

Не сказал бы, что придерживаемся какого-то конкретного стиля. У нас есть элементы фанка, блюза и даже металла. Репертуар разный, в зависимости от настроения. Когда идет соревновательный сезон, мне не до гитары – гонки отнимают слишком много времени. Сейчас же вновь репетируем. Скорее всего, в январе, когда сыграемся, совершим небольшой тур по России.

Какие у вас планы на межсезонье?

В первую очередь занятия с детьми из «Нашей формулы». Ну и подготовка к следу­ющему соревновательному году. Надеюсь, в ближайшее время моя будущая команда определится.

Есть ли какая-то сфера деятельности, в которой вы хотели бы попробовать себя, но не хватает времени?

Отдых. Хотя бы пару дней перед телевизором с DVD-дисками при выключенном телефоне. Фильмы предпочитаю разные, разве что не люблю попсу, где визуальный ряд и спецэффекты превалируют над смыслом. Возможно, расстрою многих читателей, сказав, что мне абсолютно не нравится «Форсаж». Зато сильное впечатление произвел «Остров проклятых» с Леонардо Ди Каприо. Также люблю короткометражки. У меня дома большая библиотека, но не могу сказать, что в последнее время какая-то книга стала откровением. Сейчас перечитываю классиков, нравится «Собачье сердце».

Вы подолгу живете за границей. Не отвыкли от нашей действительности?

В 2010 году я намного больше проводил времени в России, чем раньше. Ведь на протяжении пяти предыдущих лет по десять месяцев жил в Австрии, где базировалась компания, с которой мы сотрудничали. Также подолгу оставался в Германии, Англии и Италии. Британцы понравились менталитетом, юмором, который нам близок, на Апеннинах вкусная еда, в Австрии тоже, конечно, есть свои прелести. Но лучше всего дома, с друзьями и родными. В Москве у меня сразу три зала для общефизической подготовки. Почему так много? Ни в одном не обнаружил всего, что нужно. Например, сложно найти хороший велотренажер: большинство из них рассчитаны на тех, кто сбрасывает вес. Мне же худеть не нужно. Думал даже приобрести подходящий, но совершенно случайно обнаружил его в тренажерном зале неподалеку от дома. Конечно, в России есть свои особенности, но этим она мне и нравится. Европейцы редко скажут тебе в глаза все, что думают, – ходят вокруг да около, политкорректны. А мне нравится, когда человек откровенен.

Вы никогда не задумывались о том, чтобы выбрать другой жизненный путь?

Когда в одиночестве жил на базе в Австрии и тренировался по восемь часов в день, было тяжело. Но и тогда не считал, что занимаюсь не тем, чем хотел бы. Тренировочная рутина – это одно, а победы на трассах – другое. И это чувство успеха ни с чем не сравнится. С детства, когда смотрел с отцом «Формулу-1» и катался на взятом напрокат карте, верил, что смогу добиться успеха в королевских гонках. А сейчас я это знаю.