Борец с системой

С какой целью создавался Профсоюз футболистов и тренеров? Какие основные проблемы приходится решать этой структуре?

С самого момента создания мы сталкиваемся с полнейшим непониманием футбольными чиновниками как смысла существования нашей организации, так и ее функций. Когда два года назад на исполкоме РФС поднимался вопрос о проф­союзе, 70 процентов присутствовавших вообще не знали, что это такое. Тогда же FIFPro подписал с FIFA меморандум о сотрудничестве. Мы начали свою деятельность с помощи отдельным игрокам, потом добились отмены компенсаций клубам за уход футболистов старше 23 лет, у которых закончились контракты. Сейчас стоит задача обеспечить то же самое и для тех, кто моложе этого возраста. Мы разработали программу «11 шагов навстречу футболу», где затронули основные проблемы – от детско-юношеского спорта до премьер-лиги. Это совпало со сменой власти в РФС. Еще до выборов нового главы я встречался с Максимом Погореловым, нынешним руководителем аппарата президента РФС, мы плодотворно пообщались. Затем началась история вокруг ФК «Москва» – со снятием клуба с чемпионата страны. В ходе процесса было допущено много нарушений, и профсоюз занял жесткую позицию по защите игроков. В том числе по клубной детско-юношеской школе – денег на нее не оказалось. Однако уже через некоторое время «Норильский никель», не нашедший средств на «горожан», заключил спонсорское соглашение с РФС на сумму, которой с лихвой хватило бы на годовое содержание команды.
Наша задача состоит в том, чтобы, во-первых, отстаивать интересы спортсменов в каждом конкретном случае, а во-вторых, делать предложения по улучшению ситуации в целом. Это получается вне зависимости от того, признает РФС нашу организацию или нет. Мы добились того, что клубы стали ответственнее подходить к выполнению обязательств перед игроками, многие проблемные моменты улаживаются, не доходя до Палаты по разрешению споров. В конфликтах с работодателями ПСФТ всегда встает на сторону футболистов, что мы и доказали, добившись в Спортивном арбитражном суде (CAS) выплаты премиальных Арунасу Климавичюсу со стороны «Динамо».

Мы информировали FIFPro о том, что в России регламент и другие документы принимаются без согласования с ПСФТ, а это противоречит правилам FIFA. После чего РФС начал активную работу по созданию альтернативной структуры. Но такую информацию не утаишь. Когда Вагизу Хидиятуллину разрешили прийти на совет ПФЛ, раздать руководителям клубов устав новой организации и попросить помощи в ее формировании, те позвонили нам с недоуменным вопросом: «Нам-то это зачем?» Затем в РФС по формальным причинам лишили лицензии 30 агентов, собрали других и приказали им записывать в новую структуру своих игроков. Исполнительный директор РФПЛ Сергей Чебан рассылал в клубы письма с просьбой за собственный счет отправить спортсменов на учредительную конференцию. А ведь каждый должен заниматься своим делом: профсоюз – защитой интересов игроков, лига – проблемами клубов, привлечением болельщиков и увеличением доходности, РФС – развитием футбола в стране, а его президент – объединением всех участников футбольного процесса. Нужно дать возможность каждому высказать свое мнение. А у нас без детального обсуждения голосуют за перевод чемпи­оната страны на систему «осень–весна», в то время как большинство футболистов и клубов против. Команды первого и второго дивизионов возражают, а межрегиональные организации РФС, которые должны представлять их интересы, поддерживают нововведение.

Получается, что именно ситуация вокруг ФК «Москва» стала своеобразным катализатором конфликта между ПСФТ и РФС?

Футболисты ФК «Москва» приехали к нам в офис, мы подготовили письмо на имя Сергея Фурсенко с просьбой встретиться и сделать все возможное для сохранения команды хотя бы на один сезон. В клуб мог прийти другой владелец, была бы сохранена школа, занимавшая первое место в городе в общем зачете по результатам соревнований ребят всех возрастов. Когда уже приняли принципиальное решение о закрытии клуба, мы просили, чтобы игрокам предоставили статус свободных агентов. Но футболистов отвезли на сборы и стали продавать, чему РФС всячески способствовал. Здесь у нас произошел первый принципиальный конфликт. Следующий случился после снятия Николая Толстых с поста председателя Палаты по разрешению споров и избрания нового главы без ведома спортсменов. Регламент FIFA требует, чтобы руководителя подобной структуры утверждали клубы и игроки, у нас же исполком РФС сам назначил Кантемира Гусова. Все решили узким кругом лиц, не включив такой пункт даже в повестку дня.

Одним из основателей ПСФТ был Вадим Евсеев. А нынешней осенью он уже присутствовал на учредительном собрании профсоюза Хидиятуллина.

У нас большие проблемы с агентами – наш профсоюз сообщает игрокам информацию, которую от них, по сути, скрывают. В английской премьер-лиге есть правило: контракт с клубом недействителен, пока игрок не расписался в том, что знает, какое вознаграждение за него выплачено. В России же такие сведения закрыты.
Что до Евсеева, то поначалу он входил в совет нашего профсоюза, но не занимался активной работой и был заменен на Александра Рязанцева. Как признался сам Вадим, он вышел из ПСФТ и стал одним из основателей ОПСФ по просьбе своего агента. Так же поступил и Константин Зырянов. Подобных примеров не много, но огромное количество игроков нас поддерживают. Обращаются даже родители 14-летних мальчишек, с которыми агенты пытаются подписать соглашение на всю карьеру.

Мой опыт общения с футболистами позволяет сделать следующий вывод: в массе своей они мало интересуются такими организациями, как проф­союз.

Большинство игроков заканчивают спорт­интернаты, и уровень образования у них объективно не слишком высок. При этом надо учитывать: спортсмены находятся под давлением клубов, агентов. Не все выполняют даже такое требование: перед тем как подписывать документ, прочти его, проконсультируйся. В нынешнем году был случай: игрок ушел в аренду на меньшую зарплату и прежний клуб должен был ему компенсировать разницу. Приезжает футболист в конце сезона, жалуется на невыплату. Смотрим, а в договоре вместо «ежемесячно» написано «единоразово».
По собственному игроцкому опыту могу сказать: большинство агентов интересует прежде всего собственное вознаграждение за переход спортсмена. Единицы объясняют футболисту, что в 19–20 лет не нужно стремиться к максимальным заработкам, главное – прогресс, постоянная игровая практика, работа под руководством квалифицированного тренера. Нас обвиняют в том, что мы консультируем футболистов при подписании контрактов. Отвечаем: а разве не этим ПСФТ и должен заниматься? Это прямая обязанность профсоюза. Правильно выстроить карьеру игрока очень важно.

Существуют ли задачи, которые формально стоят перед ОПСФ и не стоят перед ПСФТ или наоборот?

Пока у них главная задача – зарегистрироваться. На учредительную конференцию не удалось собрать нужного количества футболистов. Разве есть в нашей программе хоть один пункт, против которого могут возражать спортсмены? Хидиятуллин является членом Палаты по разрешению споров, так футболиста на заседании подводят к нему и говорят: «Вагиз представляет интересы игроков, ты должен вступить к нему в профсоюз». Хидиятуллин отлично знает: FIFPro требует, чтобы 50 процентов входящих в Палату были игроками, но при этом заявляет: «Мы увеличим количество футболистов до двух-трех человек». К сожалению, объективная информация до спортсменов доходит с трудом. Но на то есть и реальные причины: матчи, сборы, тренировки и ограниченный круг общения. В командах много легионеров, коллектив разнороден.

Иностранцы состоят в вашем профсоюзе?

Конечно. Игрок состоит в профсоюзе футболистов той страны, в национальном первенстве которой выступает. Если, конечно, такая структура там есть. Например, в Казахстане ее нет и спортсмены оказываются незащищены. Парадокс в том, что в Палате по разрешению споров отсутствуют представители игроков, и в нашей стране российский футболист объективно находится в худшем положении, чем легионер. Иностранец может напрямую обратиться в FIFA. И уже там примут решение, например, о компенсации разницы со стороны бывшего клуба, если незаконно уволенный игрок в дальнейшем устраивается на меньшую зарплату. В отечественной же Палате по разрешению споров спорт­смену говорят: мы тебе платим до дня увольнения, а дальше ты свободный агент – устраивайся как хочешь. И выход в таких случаях только один – обращение в CAS.

Как известно, большинство футболистов против перехода на систему «осень–весна». Существует ли какой-либо способ противодействовать ему?

Как говорят наши европейские коллеги, самый эффективный – забастовка. Пусть на поле выходят те, кто это придумал. По себе знаю: футболисты хотят больше играть и меньше тренироваться. Сейчас же увеличивается подготовительный период, при этом согласно разработанному проекту календаря с конца августа по конец ноября должны пройти 18 туров первенства страны. А как же со сборной, с еврокубками? Говорят: некоторые матчи перенесем на весну. А если и там еврокубки? Получится, что чемпионат России завершится, а какие-то команды будут «доигрывать».

У вас схожие взгляды на некоторые вопросы с главой ПФЛ Николаем Толстых. Не пытались сотрудничать?

Мы хорошо знакомы – я динамовский воспитанник, был в клубе в бытность Толстых президентом. Не могу сказать, почему он с неприятием относится к профсоюзу. Ведь игроки и клубы – не антагонисты, они заинтересованы друг в друге. Принятая в нашем футболе система разъединила людей. Сплотить их должен президент РФС, но этого не происходит. 30 голосов «за» – это не единение, а отсутствие собственной позиции.

Хидиятуллин утверждает, что как только в ОПСФ будет больше членов, чем в вашем профсоюзе, они получат поддержку FIFPro.

У Хидиятуллина было достаточно времени, чтобы заняться профсоюзом. Вопрос в том, почему он делает это именно сейчас. Основная проблема – состо­яние российского футбола. Нынешняя система управления просто не позволяет ему развиваться. На конференции РФС решающее количество голосов имеют региональные организации, которые далеки от профессионального спорта, а некоторые просто не имеют такового. Они не получают средств на развитие от головной организации. Что-то строится, делается только в случае, если есть местный чиновник или бизнесмен-энтузиаст, который любит футбол. Как Сергей Галицкий в ФК «Краснодар». А в Ставропольском крае, где почти идеальные природные условия, ничего не происходит. Задача – развивать футбол в регионах, ведь большинство в столичных футбольных школах при клубах именно оттуда. Основная масса выпускников затем ни с чем возвращаются на родину, поскольку владеющий школой клуб подписывает контракты с тремя-четырьмя игроками из выпуска. Молодым футболистам негде играть, а РФС обсуждает возможность привлечения легионеров во второй дивизион или призывает не считать иностранцами молодых спортсменов из государств бывшего СССР. Хотя все лучшие из них, как правило, уже заиграны за сборные своих стран.

Сейчас ПСФТ существует фактически параллельно с РФС. Долго ли так будет продолжаться?

После образования ПСФТ мы встречались с Виталием Мутко, плодотворно пообщались, договорились разработать проект соглашения о сотрудничестве, но продолжения не последовало. Возник барьер, который в России называют «доступ к телу». К главе РФС обратился один клуб, затем второй, третий с вопросом: «То, что вы делаете, изменит систему?» И Мутко оставил все как есть – не оказывал давления, но и не сотрудничал. Новое же руководство уверено, что знает, как развивать отечественный футбол. У нас даже тренеров не слушают – у них один голос на исполкоме и конференции РФС. Все понимают: происходит что-то не то, недовольны, но боятся высказаться.

А сами вы верите в то, что можете реально изменить систему?

Когда мы только брались за организацию профсоюза, многие ребята говорили: сломать систему невозможно. Но пассивным наблюдателем быть не хочется. К тому же система сама себя разрушает: без внесения изменений она не выживет. Так давайте, пока не поздно, развивать наш футбол.