Елена Никитина – об олимпийской медали, футболе и привлекательности Сочи

Досье

• Родилась 2 октября 1992 года в Москве
• Начала заниматься скелетоном в 2008 году
• Чемпионка Европы 2013 года
• Бронзовый призер Олимпийских игр 2014 года

В Сочи россияне слабо выступили в хоккее, биатлоне и лыжных гонках, зато завоевали во многом неожиданные награды в других видах. Как считаете, эти Игры можно назвать удачными для наших спортсменов?
По сравнению с Ванкувером‑2010 – однозначно да. Медалей много. Виталий Мутко нам сказал, что пока все складывается хорошо.

Вы встречались с ним до или после поражения хоккейной сборной от финнов?
За несколько дней до нашего с вами интервью, значит, до.

Вам уже пообещали за медаль круг­лую сумму, другие бонусы? В частности, от города?
Пока нет, но я же нахожусь в Сочи, в Мос­кве еще не была. Перед отъездом сюда нам говорили: «Ваше дело – показывать результат, наше – награждать вас». Думаю, не обидят.

Вы ехали именно за медалью?
Конечно. Я бы не приехала, чтобы просто выступить. Родная трасса, много болельщиков, все нас поддерживают… Мы не могли подвести людей, которые долго добирались до трассы, заряжали нас своей энергией. В моей карьере еще не было заездов с такой поддержкой, находилась в приятном шоке.

Фактор своей трассы, тренировок на ней давал преимущество?
Конечно. Но на всех Играх хозяева его имеют, это нормально.

Профиль сочинской трассы вам нравится или есть более подходящие?
Я предпочитаю более короткие, такие как в австрийском Иглсе, где стала чемпионкой Европы. Но в Сочи тоже важен хороший старт, а это моя сильная сторона. В пилотировании на Играх совершала ошибки, теряя время. Когда смотрю свою четвертую попытку, становится стыдно: как с такой ужасной ездой можно бороться за награды?

Быстрый разгон – следствие легкоатлетического прошлого, вы ведь специализировались в беге на 200 метров?
Я выступала на этой дистанции, потому что меня просили делать это, но целенаправленно легкой атлетикой не занималась. Я с детства быстро бегала, возможно, это просто дано мне от природы. Но на одних генах по-настоящему высокого результата не покажешь. Так что сейчас тренируюсь наравне со всеми, а иногда даже больше – стараюсь выжать максимум из своих данных.

Вы наверняка знаете историю с латвийским телеканалом, который выразил сомнения в честности победы Александ­ра Третьякова, основываясь на том, что во всех четырех попытках он показал одно и то же время на разгоне, вплоть до сотых долей секунды. Дескать, даже по теории вероятности такого не может быть…
Конечно. Сами латвийские спортсмены говорили нам, что претензий у них нет. Видимо, прессе надо раздуть скандал… Все знают, как здорово Саша бегает – не зря его называют «русской ракетой». Думаю, показать одинаковое время разгона в четырех попытках реально. У меня самой разница составляла буквально одну сотую.

Как вы общаетесь с латышами после этого скандала?
В принципе, из иностранцев в основном с ними и разговариваем: с английским у большинства российских скелетонистов не очень хорошо. Но если с российскими девушками у Дукурсов дружеские отношения, то с парнями теперь на уровне «привет – пока». Соперничество накладывает отпечаток.

По собственным ощущениям, ваше время разгона на сочинской трассе близко к идеальному?
Надеюсь, я его улучшу в следующем году. А может, найдется другая быстрая девочка. В России очень сильная молодежь.

Слышать это слово из ваших уст в подобном контексте несколько странно…
Я говорю о 16–17‑летних, тех, кто сейчас в юниорской сборной. И сама в ней числюсь, планирую выступить на молодежном чемпионате мира. Почему бы не завоевать там медаль для страны?

Вам не хватает соревнований, на Кубке мира недостаточное количество этапов?
С их количеством все в порядке. Обычно мы и в марте катаемся, участвуем в чемпионате России, но в нынешнем году его отменили из-за Паралимпиады. Так что сезон закончен. Теперь в планах отпуск. В мае, скорее всего, состоится первый втягивающий сбор, с июня начнется основная работа.

Уже решили, куда поедете отдыхать?
Сначала побуду дома, затем с друзьями рванем на море. Мне нравится пляжный отдых.

Ваши друзья из мира спорта?
Да, я вращаюсь именно в такой среде, в основном это мои ровесники из юниорской команды. Просто я быстро перешла в основную.

Читал, вы в детстве занимались футболом…
Да, действовала в атаке, получалось неплохо. Когда решила перейти в скелетон, тренер звонил домой, разговаривал с родителями. Но я была непреклонна, тем более что выиграла первые же соревнования. Здесь отвечаю сама за себя, а там команда, и результат зависит не только от тебя. Первый вариант мне ближе.

В российском женском футболе спортсменки зарабатывают гораздо больше, чем в большинстве зимних олимпийских видов. Не жалеете о своем выборе?
Я тогда о деньгах в принципе не думала. Уверена, своему делу нужно отдаваться полностью, иначе результата не будет. Мне нравится тренироваться. Посижу три дня дома – и тянет на стадион. Получаю от занятий наслаждение. Старшие коллеги по сборной советуют успокоиться, спрашивают: «Чего ты носишься?» А мне нравится!

Когда вас пригласили заняться скелетоном, вы уже знали, что это такое?
Понятия не имела, даже не знала, как выглядит. Занятия мы начали летом, и они состояли преимущественно из легкой атлетики, а бегать я люблю. Когда нас осенью привезли на трассу и я впервые проехала по ней, решила закончить с этим видом: лететь вниз головой вперед – не самые приятные ощущения, страшно. Несколько дней не каталась, но тренер убедил попробовать снова. Выиграла первые же соревнования – и осталась. Потом привыкла.

В скелетоне разбежался – и лежишь; где движение, которое вам так нра­вится?
Лежишь-то минуту, а тренировки – это бег, прыжки, которые мне импонируют. Люблю легкую атлетику.

По сути, вы тренируете только разгон?
Летом да, а на трассе оттачиваем прохождение виражей. Тренеры стоят на них с видеокамерами, записывают, после мы просматриваем видео, разбираем ошибки. Лучшим в пилотировании у нас считается Сергей Чудинов, мне ставят в пример его. Во время заезда у нас каждую секунду происходит работа, рулим. Это только обыватели думают: плюхнулся на саночки – и поехал.

Считается, что Александр Третьяков – «король старта», а Мартинс Дукурс силен именно в пилотировании. Вы как Третьяков?
Получается, да. Как правило, на начальном отрезке зарабатываю преимущество, а по дистанции начинаю его терять. Со временем привыкаешь к виражам и прибавляешь как раз во втором компоненте. На некоторых трассах я еще просто не была, а опыт в нашем виде неза­меним.

Вы очень миниатюрная, а ведь тяжелое тело должно падать быстрее…
Третьяков тоже «тростиночка». Массой берут те, кто не может быстро стар­товать.

Ваш возраст позволяет выступить еще на трех-четырех Играх. Вы настра­иваетесь на это?
Может случиться всякое, к примеру травма. Но я планирую продолжать заниматься спортом.

Вы успели погулять по Сочи по окончании своих выступлений?
Ездили в город во время подготовки, ходили к морю. После завоевания медали я каждый день где-то бываю: то мероприятия, то съемки… Так что желание только одно: лежать и ничего не делать.

Как болельщик вы не посещали соревнований на Играх?
Нет, это не близко мне по духу. Люблю заниматься спортом, а не наблюдать за тем, как это делают другие. Вчера покатались с ребятами на сноубордах, вот это мне нравится.

Неужели у вас в контрактах не прописан запрет на занятия экстремальными видами?
До выступления в Сочи нам не разрешали, а теперь можно. Футбол, сноуборд, хоккей. Тренеры отговаривают, но отвечаем: «Мы так долго терпели, теперь можем оторваться». У меня есть мечта попробовать себя в конькобежном спорте, тем более тренер по разгону утверждает, что ноги сильные, должно пойти. Но поговорку «за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь» помню.

Вы как-то заявили, что при наличии достаточного количества денег купили бы в Сочи квартиру. Вам действительно здесь так нравится?
Очень. Когда тренер спрашивает, куда поедем на сборы, всегда выбираю Сочи. Тут очень удобно: мне нравится стадион, возможность искупаться летом, атмосфера.

Обычно люди в качестве города мечты выбирают дальнее зарубежье…
Мне кажется, там скучно. Чем еще заниматься, кроме отдыха? В России растет уровень жизни, а на спорт выделяются такие суммы, что иностранные конкуренты завидуют. Насколько я знаю, некоторые зарубежные спортсмены, выступающие в Кубке мира, зарабатывают по 25–30 тысяч рублей в эквиваленте.

Они не просятся в сборную России? Олимпийская чемпионка Элизабет Ярнолд из Великобритании усилила бы нашу команду.
Она патриотка. Да и зачем нам иностранные спортсменки – свои хорошие есть. Знаю, именитые иностранные тренеры хотели бы потренировать нашу команду. Но Вилли Шнайдер и его техника нам очень нравятся, надеюсь, специалист останется еще на один олимпийский цикл.

Раньше вы ездили на скелетонах, которые делает отец Мартинса Дукурса?
Так и было. Ребята очень обрадовались смене поставщика. Неужели Дукурс-старший сделает для Третьякова инвентарь лучше, чем для своего сына? Контракт Шнайдера запрещает ему поставлять скелетоны другим командам, кроме российской. Хотя я вижу, что некоторые спортсмены ездят на его старых моделях.

Скелетоны делаются под конкретного спортсмена?
Да, с учетом его особенностей. Но во время тренировок мы иногда меняемся, чтобы лучше понять, что именно не получается: то ли техника барахлит, то ли сам ошибаешься. Как правило, у каждого участника сборной России есть собственный скелетон, но на соревнования мы возим один запасной на всех: мало ли что случится. Теоретически можно даже всем троим ехать на одном снаряде, передавая его друг другу.

Вы так поступаете? Или вы в первую очередь соперницы?
Шутки о том, что на отборочных соревнованиях результаты будут лучше, чем на основных, в команде ходят. Конкуренция действительно существует. За три места в Сочи‑2014 реально боролись пять человек. Думаю, в следующем сезоне таковых будет порядка десяти. Все участницы юниорской сборной заявляют о своем желании поехать на Игры в 2018 году.

У вас нет опасений, что после Сочи‑2014 внимание государства к зимним видам спорта ослабнет?
Не думаю, что подобное произойдет. Перед этими Играми к нам регулярно приезжали министр спорта Виталий Мутко и его заместитель Юрий Нагорных, интересовались, чего не хватает, выполняли все пожелания. Государство делало все возможное.

Мы с вами беседуем в Олимпийской деревне. Где вы жили на сборах до ее открытия?
На территории южного федерального центра спортивной подготовки «Юг Спорт», много лет туда ездим. Виталий Мутко даже предлагал остаться там на время Игр, но ехать до трассы далеко, так что заселились в деревню.

В циклических видах, в частности лыжных гонках и биатлоне, спортсменам советуют жить на той же высоте, где проходят соревнования. В скелетоне это не работает?
Центр «Санки» находится не слишком высоко. Вот в американском Park City подобная проблема существовала. Из гостиницы поднимались на трассу, и появлялась одышка. В мире есть еще несколько подобных мест, но на большинстве арен комфортно.

Вам удобно в Олимпийской деревне?
Очень. Перед тем как сюда заселиться, ребята, которые выступали на Играх в Ванкувере, рассказывали, как жили там в строительных вагончиках. Биатлонисты, на которых возлагались большие надежды в плане завоевания медалей, захотели жить в номерах по одному, и скелетонистам хороших мест не осталось. Третьяков и Чудинов говорили, что есть приходилось в палатке. Мы опасались столкнуться с чем-то подобным. Но уровень комфорта оказался высочайшим.

У вас есть автомобиль?
Нет, равно как и прав. Но теперь автомобиль появится. Пока же ничего нет, кроме медали. Тяжелая!

Призерам Игр в России выплачивают пожизненную стипендию. Этот факт как-то повлияет на ваши жизненные планы?
Мама волнуется: «Теперь учебу забросишь». Пусть не беспокоится, все будет в порядке. Не хочется быть безмозглой дубинушкой.

На кого вы учитесь?
На данный момент – в спортивном вузе. Где меня еще будут терпеть с постоянными разъездами? По окончании карьеры думаю получить еще одно образование. Но может, во мне проявится тренерская жилка, и я стану работать по нынешней специальности.

Перед вами стоял выбор: спорт или учеба?
С детства чувствовала свое призвание. Но родители отдали в музыкальную школу, куда ходила со слезами. Говорили: «Ты же девочка!» Но когда подросла, бросила. Благо отец маму переубедил. Хотя они оба со спортом не связаны. Брат мой работает в театре оперетты, окончил консерваторию, музыкант, паинька.

Родственники уже не думают, что занимаетесь чем-то несерьезным?
Они стали моими самыми верными болельщиками. Папа звонит: «Лена, исправь прохождение такого-то виража». Родители и брат хотели приехать поболеть за меня в Сочи, но я сказала: «Сидите дома, я не хочу иметь дополнительный повод для волнений».