Взойти на вершину. Как молодой россиянин угрожает позициям Федерера и Джоковича

Последние пять лет у Баутиста-Агуты выдались очень солидные, а в этом году он вообще сделал шаг вперед – сыграл свой, может быть, максимально хороший теннис. В моем же случае имеются несколько факторов. В начале года я менял ракетки, и было тяжело приспособиться, переключиться. 

На Wimbledon меня, пожалуй, просто не хватило во всех компонентах игры. Когда соперник действует на максимуме, а ты – просто играешь хорошо, но не отлично, победить невозможно. Но на Wimbledon и Australian Open мы играли разные матчи, а всегда надо смотреть на игру в целом, анализировать, что не получилось в конкретный момент, а не говорить, что просто проиграл одному и тому же сопернику. В теннисе всегда разные сценарии. 

Чем выше забираешься, тем больше от тебя ожидают – ты должен выйти только в четвертьфинал или полуфинал, не меньше. Конечно, ты этого ждешь и от самого себя, но болельщики на таких результатах настаивают, требуют их. Исходя из этих установок, наверное, в первой половине года у меня было не все гладко, не хватило стабильности. Для этого имелась и объективная причина, которую я уже упомянул, – смена ракеток. 

В теннисе вообще не может быть так, как планируешь. В этом суть нашего спорта. Каждую неделю у тебя есть возможность что-то поменять и улучшить. Если не очень хорошо проведешь один турнир, на следующем стараешься сменить энергетику. Какие-то матчи могут оказаться совсем неплохими, достойными, но тебя все равно обыграют, потому что соперник объективно сильнее в данный конкретный момент. Ведь ты играешь не против стенки, а против человека, которые так же, как и ты, тренируется на пределе и настроен только на победу. 

В целом начало этого года я считаю удачным, несмотря ни на что, – с конца апреля я начал играть гораздо лучше, набирать ту форму, в которой был осенью. Сыграл первый четвертьфинал «Большого шлема», вошел в десятку мирового рейтинга. И сейчас с позитивом смотрю на вторую часть сезона. Надеюсь продолжать в том же духе, показать еще более высокий результат. 

Чисто теоретически – нет, а визуально – да. Ибо сейчас у тебя уже не два номера, а один. В любом случае, это промежуточный результат, которого ты очень хотел достичь. Сначала стремишься зайти в топ-100, потом в топ-50, топ-20 и вот уже в топ-10, топ-5 и стать первым. То есть место в рейтинге – это достижение, к которому ты в любом случае стремишься. И это стремление к более высокой цели очень важно для мотивации.

 

Это часть профессии. Давление будет всегда, ожидания будут тем выше, чем выше ты в рейтинге. Чем ближе к первому месту, тем тяжелее опускаться. Понятное дело, ощущаю больше внимания со стороны прессы, мне передаются ожидания россиян, болельщиков. Это также нормальная практика.

Случайно ничего не бывает, и такие турниры случайно не выигрываются. Был хороший момент, я победил на “Кубке Кремля”, домашнем турнире, который с детства мечтал выиграть. До этого провел прекрасный матч с Надалем на US Open, где все сеты я провел на очень высоком уровне, на уровне Рафаэля. И, быть может, тот матч показал мне, на что я способен. И в Париже у меня пошло, я порхал и играл в свой лучший теннис. Верил в свои силы.

Я универсальный игрок. Но, наверное, все же предпочитаю хард, на котором проводится большинство турниров. При этом люблю грунт. А вот траву не очень. Это совсем другое покрытие, иные ощущения, иной стиль игры. Однако последние три года показываю неплохие  результаты на траве: выиграл на ней матчи, заходил на третий, четвертый круг на Wimbledon. Уверен, могу еще лучше играть на траве, и к этому стремлюсь. 

И это было невероятно. Для этого мы работаем, к этому и стремимся, чтобы иметь такие моменты, такие турниры и воспоминания за своими плечами. 

«Почти» в теннисе не считается. 

Он в том и заключается, что они играют на протяжении всей карьеры, не сбавляя обороты. Да, конечно, у них были небольшие спады. Но при этом они все равно держались в топ-5 и топ-10. Их феномен – умение выступать стабильно на высочайшем уровне. И я не знаю, как они это делают. У всех есть неудачные периоды, кроме этих троих, которые уже 15 лет выигрывают все большие турниры. Однако рано или поздно мы их сместим. Когда именно это произойдет, зависит как раз от моего поколения. 

Пожалуй, это философский вопрос. Если мы посмотрим на историю любого спорта, в каждом поколении есть легенды и звезды, которые ставят рекорды и выигрывают все главные турниры. Что будет в моем поколении, когда трое великих уйдут, сложно сказать. Может, настанет время жесткого соперничества, когда победы будут делить не три человека, как сейчас, а 10. Но сегодня я очень рад, что вижу великих чемпионов, тех, кем восхищался еще ребенком, по-прежнему действующими. У нас с Федерером разница 10–15 лет, и это невероятно! Когда в Париже я обыграл Джоковича в финале, то вписал свое имя в историю именно потому, что разбил первую ракетку мира. Это было здорово! И будет здорово, если мое поколение заменит их на больших турнирах. 

На самом деле это случилось не только в России. Посмотрите на рейтинг ATP – молодых теннисистов ближе к топ-10 и топ-20 стало намного больше. Потому что новое поколение сильнее того, что пришло в 1990-е. Среди моих сверстников больше спортсменов, играющих на хорошем уровне. Уверен, через несколько лет теннис станет еще интереснее. 

Появились мы? Наше достижение никак не относится именно к России. У нас свои команды, не сборная. Просто так получилось, что в предыдущие годы ребята не доросли до такого уровня. 

Главное, что все дороже. Жизнь вообще становится дороже. Цены растут, и поэтому сейчас сложнее, чем раньше. Теннис – очень затратное дело. В других видах почти все проблемы берут на себя клубы, федерации. А у нас индивидуальный спорт. Все зависит от тебя: хочешь ли ты личного тренера, сколько раз ты занимаешься с ним, готов ли тратиться еще на фитнес-тренера, массажиста, психолога, повара… Кого угодно. 

Мой тренер – Ведран Мартич из Хорватии. Когда я был юниором, с 16 до 18 лет, уже работал с ним, потом у нас была пауза в 3,5 года, ему нужен был перерыв по семейным обстоятельствам. А с конца 2017-го мы опять вместе. Тренер по фитнесу со мной 4,5 года, он из Испании. А физиотерапевт и массажист из Франции. 

Сейчас еще рано об этом говорить, неизвестно, попаду я на нее или нет. В приоритетных планах она, конечно, имеется. Хотелось бы сыграть на Играх, ведь я еще ни разу там не участвовал.  

Посмотрим. Парный теннис важен, даже как тренировка, – в таких играх можно улучшить удары с лета, подачу, прием. Я люблю играть с друзьями, с Андреем Рублевым в основном. Но не везде, иногда совсем не хочется играть пару, потому что надо сфокусироваться на «одиночке». На турнирах «Большого шлема», например, в пару я не заявляюсь.

Да, и с Андреем, и с Даней, и Женя Донской тоже очень мой близкий друг. Из иностранцев общаемся с Сашей Зверевым, с Люка Пуем. Еще Илья Ивашко из Белоруссии. Но все же теннис – индивидуальный вид спорта, на соревнованиях мы все больше находимся поодаль друг от друга, пребываем как бы в себе, ужинаем по отдельности или со своей командой. А вот в тренировочном режиме встречаемся часто, любим проводить время вместе с семьями.

Да, в школе играл, из-за роста. Наверное, нравилось. Сейчас слежу за баскетболом. Не сказать, что являюсь безумным фанатом, но отслеживаю. Я поклонник ЛеБрона Джеймса, так что, получается, слежу больше за Lakers. В этом году удивила победа Toronto. Вошли в  историю, молодцы. 

Слежу. Болею за Real Madrid. С давних лет, еще со времен Бекхэма, Рауля, Зидана. Но, опять же, не безумный фанат.  

Только положительно. Мы с Вероникой знакомы с восьми лет, и я считаю, что наш ранний брак очень помог мне в достижении спортивных целей. Когда на душе спокойно, жена дома, заботится о тебе, помогает во всех организационных моментах, прикрывает твой тыл, – это идет только на пользу. Поэтому в этом плане все только положительно. 

А что вы хотели увидеть? Дорогие покупки? Совру, если скажу, что не люблю хорошие вещи. Если мне что-то нравится, то покупаю. Но выставлять это на публику мне неинтересно. 

Да, теннисный сезон – самый длинный из всех видов спорта: мы бываем на турнирах с начала января по середину ноября. Но каждый игрок сам формирует свой график, решает самостоятельно, сколько он будет играть. Хотя это зависит от результата, рейтингов. В среднем в год у меня на выходные приходится три-четыре недели. Например, сейчас, после Уимблдонского турнира, могу ничего не делать целых семь дней. А вот в июне было всего пару дней для отдыха. После US Open в сентябре, наверное, опять выдастся свободная неделя. А в конце года ждет полноценный 10-дневный отдых, когда можно куда-то полететь. 

В первую очередь после долгих турнирных серий стараюсь приезжать в Москву, пытаемся с женой попасть в театр, когда есть возможность.  А уж потом еду куда-нибудь отдыхать, обычно просто хочется полежать спокойно на пляже. 

Ходили на «Мадемуазель Нитуш» в Театре им. Вахтангова и в Ленком на спектакль «Пролетая над гнездом кукушки».