Сергей Пушкин – о дикостях в русском футболе, дефиците талантов и преимуществах работы с агентом

Досье / Сергей Пушкин
Родился 17 сентября 1985 года в Москве
Выпускник факультета журналистики РУДН
В 2007 году получил лицензию агента № 100
С 2007 по 2014 год работал в «СА-Футбольное агентство»
Самые известные клиенты – Георгий Щенников, Тарас Бурлак

Вы получили агентскую лицензию в 2007 году. Чем занимались до этого?
Если вспоминать c детства, то мой жизненный путь вышел не таким уж и гладким. Отец умер, когда мне было 16. Мама была домохозяйкой, потом вынужденно устроилась продавцом в магазин. Больших денег в семье никогда не водилось. Хочешь что-то иметь – крутись. Так и жили. Классический вариант 1990-х – сдача бутылок и прочая ерунда – этим я промышлял в юношестве между играми в футбол во дворе. Помню, с малых лет очень хотел стать спортивным журналистом. Утром, когда собирался на учебу (сначала поступил на физмат, затем перевелся на инженерный факультет РУДН, а год спустя – на журфак), мама давала мне 100 рублей на обед. Перед входом в метро покупал «Спорт-экспресс» за 15, остальные 85 рублей обычно уходили на шаурму и кока-колу. Осенью 2003 года раскрыл газету, читаю: «В Москву на матч с “Локомотивом” приезжает лондонский Arsenal». Круто, думаю, а там еще место их остановки указано – отель «Балчуг». Тут же решил: надо ехать!

Прогул, за который не стыдно.
Arsenal – любимая команда. Вернулся домой, взял футболку и через полчаса уже собирал автографы игроков. Между делом ко мне подошел один репортер: «Слушай, а ты Венгера не видел?» – «Видел, – говорю. – Он вышел в шортах на пробежку вокруг отеля». – «Покажешь, куда?» И так слово за слово. Узнал, что парень работает в газете «Жизнь». Я, конечно, слышал о ней – бабушка лучшего друга читала.

«В редакцию реально устроиться?» – спрашиваю. – «Позавчера одна девочка взяла академический отпуск, место освободилось». – «Поговори с начальством – очень хочу быть журналистом».

Кое-какие средства я все же имел – еще раньше устроился в Oriflame, продавал в вузе косметику девушкам. Жил на проценты. Мне мать стало жалко – она на себе все тащила, поэтому я уцепился за «Жизнь». Сначала написал отчет с матча, потом прошел стажировку и устроился в штат, где проработал пять лет – до знакомства с агентом Алексеем Сафоновым.

Самый памятный эпизод в журналистике?
Финал Кубка UEFA 2005 ЦСКА – Sporting (3:1). Я смотрел матч за воротами вместе с фотографами. Все хотели пройти в раздевалку, но пресс-атташе Аксенов никого не впускал. У меня сложились очень хорошие отношения с некоторыми игроками того ЦСКА, особенно с Ивицей Оличем. После свистка он увидел меня: «Серега, пошли». Я был единственным, кто оказался внутри вместе с командой и тренерским штабом.

Ну не томите.
Чиди Одиа вылил на меня шампанское, потом кто-то сфотографировал с кубком. Начали бить в потолок, танцевать. Эмоции, которые невозможно передать словами. Кстати, вот вам история. На тот момент я уже коллекционировал футболки игроков. Вижу, что лежат золотые. Обращаюсь к Оличу: «Лишняя есть?» – «Вот лежит, бери». Ну я и закинул сразу в рюкзак. Москва, наши корреспонденты встречают ЦСКА в аэропорту. Смотрю – а Алдонин единственный, кто идет без золотой майки. Думаю: «Серега, что ж ты наделал!»

Стыдно?
Немного не по себе, если честно. Не думал, что сделали такое маленькое количество – около 20 штук на состав.

У «Жизни» всегда была репутация желтой газеты. У меня что-то не клеится: как вам могли доверять футболисты?
Я соблюдал нейтралитет и доносил Араму Ашотовичу (Габрелянову, владельцу газеты. – Прим. БС): если мы хотим знать инсайдерскую информацию, то не должны писать плохо про тех, кто помогает нам ее добывать. О тех, с кем у меня были хорошие отношения, никогда не писали гадости в газету. Даже если что-то всплывало, я сразу заминал эту тему. Отношения дороже.

Арам Габрелянов. Личная история о нем.
Одновременно с приходом в газету наступил призывной возраст. Через полгода Габрелянов пригласил на разговор: «Как на новом месте?» – «Отлично». – «Ну все, работай тогда, мы тобой довольны». Тут я говорю: «Арам Ашотович, у меня проблема – нужно 200 тысяч рублей, чтобы решить один важный вопрос».  Я просил, чтобы деньги пошли в счет зарплаты, через полгода вернул бы долг. На следующий день он передал мне наличку. В итоге вычли только один месяц, он говорит: «Все, ты ничего больше не должен. Это подарок». Он всегда ко мне хорошо относился, я ему очень признателен.

Почему вы ушли? Разочаровались в профессии?
Это был потолок. Поднявшись на должность главного редактора, ты понимаешь, что никогда не станешь акционером или генеральным директором. Работа на себя в приоритете. Так было всегда.

Вы стали футбольным агентом благодаря Алексею Сафонову. Как это вышло?
Когда Евгений Савин переходил в ЦСКА, мы держали с ним тесный контакт. Алексей говорил мне информацию – что, где, когда. Постепенно сдружились, а вскоре я его убедил (это было очень непросто), что готов принести пользу агентству.

Вы же не играли в футбол.
Я знал, что нужно делать, – контакт с футболистами налажен еще со времен журналистики. Тогда у 14–15-летних ребят агентов не было. То, что происходит сейчас, – дурдом. Подписывают всех, не глядя, на всякий случай. Я не люблю так работать. Считаю, если ты взял человека, то перед ним нужно нести ответственность, как перед семьей.

Опишите первые месяцы работы в агентстве.
Если в газете имел стабильный оклад, то в агентство пришел совершенно пустой. Ничего не было. Сафонов по возможности давал какие-то деньги, грубо говоря, чтобы не умереть с голоду. У меня была лицензия, ездил по стране, смотрел футболистов, интересных подписывал, естественно, по согласованию с Сафоновым.

Кто стал первым клиентом?
Валерий Сафонов 1987 года рождения. Играл в защите дубля ЦСКА. Для меня до сих пор загадка, почему у него не получилось. Если бы он родился на пять лет позже, то играл бы 100%.

Объясните.
Во-первых, сейчас есть лимит, тогда его не было. Во-вторых, помешал характер. Он парень взрывной, мог напихать тренеру, сказать, что он выбрал неверную тактику. В целом карьера у него не сложилась. Потом увидел Тараса Бурлака и Жору Щенникова.

Сколько вы ведете игрока, прежде чем предпринимаете какие-то действия?
Если мне человек нравится, я сразу нахожу его контакты или подхожу после матчей. Говорю: «Давай работать». Как правило, нужно согласие родителей, в юном возрасте спортсмен сам ничего не решает. С семьей Бурлака общались долго. Его мама – домохозяйка, папа – моряк дальнего плавания, он опасался, что рядом с сыном будет ненадежный человек. Еще дольше со Щенниковым – около восьми месяцев. Отец не мог понять, нужен агент или нет.

Есть мнение, что агенты ничего не делают и просто сосут деньги из клиентов. Объясните нам, чайникам, в чем исключительная ценность агентского труда?
Есть футболисты, которых ты кормишь, и есть футболисты, которые кормят тебя. Вторая категория игроков поддерживает бюджет, благодаря которому агент имеет возможность просматривать и спонсировать начинающих игроков. Первых, как чемодан без ручки, на себе тянешь. Ты понимаешь, что у них не получается, – ребята зарабатывают 50–80 тысяч рублей в месяц. Естественно, никаких денег с них не берешь, а тратишь только свои – на просмотры, переговоры, билеты, бутсы, какие-то суммы в долг. В общей сложности набегает несколько сотен тысяч. Это много, но ты же футболиста не кинешь, не бросишь. Те, кто говорит, что агенты ничего не делают, пусть попробуют сами – сначала найти футболиста, вложиться в него, помочь заиграть, а только потом получать с него деньги. Это сложный и специфический бизнес.

Что было самым сложным, когда начинали работать агентом?
Коллектив агентства. Многие не хотели принимать нового человека, не понимали, как взяли человека из журналистики. Ревновали, наверное. Почему? Не знаю. Я просто работал, стиснув зубы. Думаете, в газете было легче? Не легче. Унижений там тоже хватало.

В 2014 году вы таки ушли из агентства Сафонова.
Хотел работать на себя. Жаль, не получилось уйти красиво, как хотелось бы.

Чувствуется, Сафонов в обиде на вас. Вы ушли из агентства, подписанные вами игроки – тоже.
Этого никто не скрывает. Я к Алексею отношусь с большим уважением. Говорить о нем гадости точно не буду. Этот человек открыл мне путь в профессию, где я хочу развиваться.

Вы специализируетесь на работе с молодежью. Почему решили не делать акцент на состоявшихся игроках? Там же больше денег.
У состоявшихся уже есть агенты, 100%. Акинфеев – исключение. Зачем он ему нужен?  Достаточно провести разговор с Гинером, он ему как агент, как отец. Для меня интереснее брать не готового игрока, а ребенка в возрасте 14–16 лет. Вместе с ним пройти путь от юношеской команды до сборной России. Он будет расти на твоих глазах, становиться узнаваемым – вот это работа, это мечта.

Бывает, что родители игрока наотрез отказываются сотрудничать с агентом. Что вы делаете?
Родители не всегда бывают «за». Не знаю, с чем это связано.

Аргументы? Боятся?
Не хотят. Бывали случаи, когда уже согласовал все с родителями, – остается подписать договор. Потом к ним приходит другой агент. Он понимает, что это перспективный футболист из глубинки. Кладет на стол папе и маме 20 тысяч евро: «Подписываете с нами?» Такой подход для меня неприемлем, это дело принципа. Они должны платить мне деньги за то, что я работаю. А не ­наоборот.

Клубы часто препятствуют заключению договоров между игроком и агентом?
Случается. Для них агент – лишнее звено, которое не всегда может принести выгоду. К примеру, есть футболист Иван Иванов, играет за ФК «Юность». Агент хочет его подписать, но ему отвечают: «Клуб запрещает». Парень играет в школе, потом в дубле. Не пробился в основу – не заиграл. Кто ему будет искать команду? Клуб? Да, найдут что-нибудь во второй лиге. Все! А потом скажут: «Ищите агента» – тогда, когда футболист уже отработанный, клубу ненужный.

Россия – огромная страна. Объясните, почему здесь тяжелее найти талант, чем в Аргентине или Голландии?
Что сегодня происходит в той же Москве? В каждом районе есть офигенные коробки, поля – с отличным покрытием. Вопрос: почему 15–20 лет назад, когда о таких условиях можно было только мечтать, когда вместо штанг ворот использовали стволы деревьев или булыжники, выросло талантливейшее поколение в лице Титова, Аленичева, Ананко, Карпина и многих других? Почему?! Ведь сейчас таких имен нет, хотя на улице в распоряжении молодежи есть все. Ответ: изменился менталитет. Футболисты ждут больших контрактов, красивых девочек, любят себя фотографировать в форме «Динамо» для Instagram, демонстрируя таким образом свою мнимую крутость. Все изменилось. Парень играет в дубле, но говорит: «А почему вы мне предложили 25 тысяч рублей? Я достоин 50». Так докажи, что достоин. Тебе дадут 550.

Далее. Что бы ни говорили, условий в провинции нет. Во многих городах по два истоптанных поля. Что бы я сделал? Обязал топовые академии проводить дни открытых дверей для ребят из регионов. «Зенит» (Пенза), «Звезда» (Рязань)… – у всех клубов есть школы. Но их выпускники растворяются, не получив шанса. Тренеры должны рекомендовать своих самых сильных воспитанников, добиваться просмотров. Это приносило бы плоды, я убежден.

В России все очень плохо с переходом из юношеского во взрослый футбол. Почему так происходит?
Человеческий фактор. Допустим, в Томске есть мальчик. Говоришь селекционерам: «Посмотрите, талант». А кто эти люди? Один футбольный специалист, другой нет, у каждого свое мнение, кто-то тащит своих. Итог – не всегда предоставляют возможность показать перспективного парня. «А-а-а, зачем он нужен? У нас свой есть, у него папа нормальный, я с ним общаюсь, зачем брать конкурента» – и это не выдумка, это реальность.

Цитирую ваш Twitter: «Порой диву даешься, насколько легко запудривают мозг молодым футболистам разные околофутбольные личности. Особенно региональные». Вы это о ком?
У агента был футболист, которому вдруг позвонили из родного, глубоко провинциального города. Говорил человек от футбола очень далекий: «Слушай, да я отдам тебя в Barcelona. Все сделаем как надо» – и парень реально повелся, думал, что это возможно. Еще у меня был подопечный – Ираклий Чежия. Играл в «Спартаке», 1992 года рождения. После двух лет контракта он не спешил продлевать соглашение. «Надо поговорить с папой». – «Мы сделали тебе хороший контракт, все идет хорошо, что не так?» – «Надо подумать». Через несколько дней разошлись. А вспомнил к тому, что за два года до этого, когда познакомились, при подписании договора присутствовало несколько человек из его окружения. Говорили: «У нас есть контакты в Milan, знаем Каху Каладзе. Ираклий будет большим футболистом». Когда родители верят в ребенка настолько, это только мешает работе – особенно когда понимаешь, что игрок не соответствует уровню. И где сейчас Чежия? Давно ничего не слышал о нем.

Уверен, у вас есть история, когда у молодого футболиста сносило башню из-за больших денег.
Был клиент – Паша Соломатин, 1993 года рождения (играл за «Динамо», потом в «Анжи», сейчас – в «Балтике». – Прим. БС), с которым я по собственной инициативе разорвал соглашение. За год работы мы вместе с Сафоновым истратили на него тысяч, наверное, 300–400.

Евро?
Слава богу, рублей. Что ни звонок – Соломатин. Что ни просьба – то бытовая. «Нужны деньги на учебу», по факту: познакомился с девушкой. «Нужно решить вопрос с армией», по факту: миллион роз барышне. «Отцу на операцию», на деле – тратил их сам. В итоге, когда он вышел на серьезный уровень и появились первые серьезные деньги, он сразу купил себе очень крутую машину. Клубы, девочки… Очень скоро все это закончилось. Что осталось? Ноги и голова, которая в свое время соображала неправильно.

Был футболист Сергей Шумилин, 1990 года. Один из первых клиентов, выпускник ЦСКА, подавал большие надежды. Однажды дали ему три тысячи долларов, с его слов – на оплату чего-то. Уже не помню – то ли личных проблем, то ли учебы. Закончилось тем, что он придумал историю, как около обменного пункта на него напали – ударили ногой в живот, из-за чего он отлетел на несколько метров. Деньги, само собой, не сохранил.

А на самом деле?
Спустил в игровых автоматах. Потом выяснили.

Сменим тему. На вас было совершено два покушения. Говорят, вы с кем-то не поделили футболиста.
Не совсем так.

Расскажите.
Это дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Давай эту тему обойдем стороной – она щепетильная, сложная.

Вы не раз говорили об этом. Будет странно, если я уйду ни с чем.
Понимаю. Скажу так: с кем нужно – разговоры проведены. Есть понимание, что одно покушение никак не связано со вторым. В первом случае (поджог машины) меня, возможно, с кем-то перепутали.

А когда в вас стреляли? Виновных нашли?
Мысли есть, общую картину я представляю. Но обычно, когда происходит подобное, предупреждают.

Вам не звонили, не угрожали?
Ничего не было.

Вам страшно за свою жизнь?
Нет, я спокоен. Главное – сделать определенные выводы. Что бы ни произошло, всегда есть эффект бумеранга. Всегда. В лучшем случае это сказывается на финансовом положении, в худшем – на здоровье детей и близких.

Мы беседуем в последнюю неделю трансферного окна. Как выглядит ваш день?
Все мои футболисты устроены.

Сколько у вас клиентов?
Не так много – около 10.

Что с Бурлаком? Его контракт с «Рубином» заканчивается в мае 2018-го.
Мы не можем до конца понять позицию Курбана Бердыева. Нам говорят: «Он нужен, не отпускаем». От «Локо» был интерес в августе, но трансфер не состоялся. Тарас вышел в основе «Рубина», сыграл средне и сразу получил травму, выбыв на месяц. Сейчас вернулся, по факту он – третий центральный защитник. Бердыев делает ставку на Егора Сорокина и купленного Рагнара Сигурдсона. Разумеется, такой расклад не устраивает. Идти в аренду абы куда – не вариант. Нужно время, чтобы решить, куда переходить.

Травмы – основная причина, почему Бурлак не прогрессирует?
Я давно вижу в нем футболиста сборной России. Понимаете, у него всегда все происходит не вовремя. Это судьба, стечение обстоятельств. Одно на второе, второе на третье. Нужно перетерпеть. По мне, Бурлак – защитник с огромным потенциалом. Надеюсь, что к концу карьеры он его максимально раскроет. Он парень характерный, боевой, лидер на поле и за его пределами.

Щенников – лучший бомбардир ЦСКА на старте сезона. К нему есть интерес?
Георгий, как и вся его семья, – коренные армейцы. Папа вообще – чемпион мира по спортивной ходьбе! В России его сын хочет играть только за ЦСКА. Есть ли у Щенникова желание показать себя на европейском уровне? Да, ему было бы интересно, особенно в чемпионате Германии. Но слов «отпустите во что бы то ни стало» нет, этого нет. Если ЦСКА поступит предложение, которое устроит клуб, то мы будем думать очень серьезно.

Вам выгодно, чтобы игроки переходили из одного клуба в другой?
Я не из той категории агентов. Понятно, кто-то так набивает свой кошелек. Для меня это не главное. Я предпочитаю больше думать о футболистах.

Каким своим трансфером гордитесь больше всего?
Вкратце расскажу историю Паши Деобальда, воспитанника «Локомотива». Им занимался Сафонов, который через некоторое время прекратил с ним общение. Когда я познакомился с Пашей (попросили помочь его бывшие одноклубники), он играл в КФК за «Локомотив». Тогда я предложил его «Истре», где у меня сложились хорошие отношения с тренером. В Подмосковье он провел два года, отлично себя проявил. Оттуда – в «Шинник» к Александру Побегалову. Из Ярославля – в тульский «Арсенал». Человек был близок к завершению карьеры, но я его вытащил из огромной канавы. На нем ставили крест, Паша уже был готов закончить с футболом.

Приятно наблюдать за Костей Савичевым. В 16 лет пристроил в «Сатурн». Когда клуб развалился, его взял «Спартак». Прошел школу, дубль, стал лидером «Спартака-2», потом его на сборы брал Карпин. Не пошло. В итоге решились на годовой контракт в СКА (Хабаровск). Уверен, в этом сезоне Костя себя проявит и уйдет на повышение.