Алексей Щебелин – о самом длинном веломарафоне в мире

Досье / Алексей Щебелин
- Пятикратный чемпион России
- 1-е место на гонке Giro Valle d’Aosta 2006 (на 3-м этапе)
- 2-е место на гонке Volta du Portugal 2006 (на 5-м этапе)
- Победитель гонки Tour Maroсco 2008
- Победитель гонки Circuito Montanes 2008
- Двукратный победитель Red Bull Trans-Siberian Extreme

На каком велосипеде вы поедете?
Я решил не рисковать и поехал на немецком Corratec, как и в 2016-м. Даже менять его не стал – «проверенный конь» лучше. Геометрия у моей модели такова, что все неровности амортизируются без потерь в жесткости рамы. С учетом наших дорог это большой плюс: там, где была разбитая дорога, другие пересаживались на горный велосипед. Я же все время ехал на шоссейнике, и это позволяло мне делать атаку на плохих участках, где другие «зарывались».

Как бы вы оценили качество дорожного полотна, по которому пришлось проехать?
Если взять все 9200 км, то плохих дорог, грунтовых, всего около 200 км: это несколько отрезков по 5, по 10–15 км, и они делаются, ремонтируются.

В целом я нашими дорогами доволен. Конечно, встречаются трещины: на машине эти неровности сильнее ощущаются, потому что скорость выше. На велосипеде расстояние между трещинами побольше: проехал одну, следующая – через 100 метров.

Расскажите о своей стратегии на гонку: как она изменилась по сравнению с прошлым годом? Изучали ли вы соперников до гонки?
Стратегия иная, поскольку в этом году не соревнуются дуэты (двое гонщиков едут, последовательно сменяя друг друга. – Прим. БС). В 2016-м к ним можно было «цепляться», и это облегчало работу. Ты едешь не один, а с кем-то, кто гораздо свежее. Поэтому я терпел за дуэтами сколько мог и, таким образом, отъезжал от противников в категории «соло».

Соперников я не изучал: просто посмотрел, кто чем занимается. Trans-Siberian Extreme – настолько сложная и длинная гонка (вообще она больше похожа на шахматы), что, будучи профессионалом, можно допустить ошибку и сойти, как это в 2016-м произошло с Андреасом Фуксом или опытным триатлетом Паскалем Пишем. Ошибка может быть в выборе велосипеда, питания, постановке посадки.

Определенно даст бой немец Пьер Бишофф, выигравший Race Across America (велогонка в США, которая проводится с 1982 года. Направление движения – от западного побережья к восточному; маршрут постоянно меняется и составляет около 4800 км. – Прим. БС). Это показатель его уровня, так что я планирую сидеть на колесе и не отставать. Когда Бишофф будет плохо себя чувствовать, стану пробовать отрываться.

Какой этап Trans-Siberian Extreme самый сложный? Отрезок Чита – Свободный в 1368 км?
Первый: в прошлом году мы проехали его со скоростью 40 км/ч. Австрийцы (Андреас Фукс и Эдуард Фукс. – Прим. БС) решили навязать скорость, и это сразу дало по нервам. Я предположил, что в таком темпе пройдет вся гонка, и подумал: «Куда я вообще попал? Стоит ли ехать дальше?» У профессионалов не всегда бывают скорости по 40 км/ч. В итоге первый этап и стал самым сложным по всем параметрам. Потом пошла адаптация к нагрузке, определились лидеры. Я показал австрийцам, что не слабый и им надо остепениться, – и это помогло. На втором этапе атаковал в гору – они отстали: один догнал меня с вопросом: «Ты что, так собрался до финиша ехать? Еще же 180 км». Я говорю: «Но вчера же у тебя не возникало мыслей, что впереди еще 14 этапов?» Потом поехали дружно и более экономично – австрийцы поняли, что задавить меня морально не получилось. В итоге до финиша доехал только один из них.

Каким образом вы стали лидером в прошлом году?
Когда Андреас Фукс сошел из-за проблем с коленом. Мы остановились, чтобы его подождать, поскольку на этой гонке нужно дружить и не пытаться «заработать» на возникшей проблеме. Потом официально сказали, что Фукс сходит, я догнал русский дуэт и продолжил с ними движение – заработал три часа лидерства, и дальше так и было.

Кроме того, сработала тактика со сном. Я знал, что длинные этапы по 1000 км едут ва-банк, без сна, останавливаются только на 15 минут. Но это не для меня: я люблю поспать, и вообще для организма это удар.

В итоге запланировал одну остановку, перед этапом в 1000 км, – поспать 30 минут или час и потом проверить свое состояние. Мы ехали вдвоем с Эдуардом Фуксом, и он шел впереди на 50 минут. Момент был критический: я понимал, что либо уеду на встречку от недосыпа, либо нужно останавливаться. А до финиша примерно 130 км. И пауза на сон подействовала: километра за три до финиша я его догнал. Все были в шоке – как так? Говорили, что я за машину цеплялся. Я им предложил проверить записи видеорегистраторов, на которых видно: я с камер не исчезал. На самом деле после сна мне стало легче, а Фукс ехал никакой, потому что второй день шел по жаре. Я сделал паузу в час дня, а он продолжал двигаться в самое пекло.

На другой день мы ехали вместе с Фуксом, и он говорил: это неправильно, гонка все-таки экстремальная, и нужно идти до конца, проверять себя. Я ему сказал: «Да, логично, но это мой выбор. Я время проигрывал. Почему тогда ты вчера остановился, чтобы поменять колеса после двух проколов? Не повезло, ехал бы на двух проколотых». Он согласился.

Поэтому на следующем этапе в 1100 км я снова сделал перерыв. Решил, что лягу спать на полтора часа ночью, а встану на рассвете. Так организму будет проще, чем просыпаться в темноте. И это сработало: я проснулся довольно-таки бодрым. Поначалу пришлось тяжело: все-таки 5 утра, моросил дождь. К тому же очень нервничал, когда я не мог вработаться, и понимал, что мое отставание от Фукса составляет почти два часа.

Как вы справились с ситуацией?
У меня есть команда из механика и массажиста, который к тому же является физиотерапевтом и спортивным психологом. Это Эдуард Сафин, работавший со мной еще в команде «Катюша»: он сказал, что не может бросить меня перед Trans-Siberian Extreme, учитывая мои три грыжи в спине. Эдуард приводил меня в чувство во время гонки – и с тех пор грыжи меня больше не беспокоили.

В общем, из-за отставания от Фукса я нервничал. Но Сафин говорит: «Расслабляемся, получаем удовольствие, уже ничего не изменить – чем больше нервов выкидываем, тем больше энергии тратится». И это сработало, поскольку Фукс не спал вообще – на тот момент уже 750 км. А два часа отставания я сократил за 250 км. Догнал его быстро, понял, что он едет и фактически засыпает. Сразу атаковал, и он не смог за меня зацепиться. В итоге я приехал с выигрышем в полтора часа.

На Trans-Siberian Extreme все едут и боятся потерять время, но лучше поспать и быть более бодрым, чем потом замедлиться.

Учитывая малое количество сна, гигантские расстояния, погодные условия, Trans-Siberian Extreme – это битва с соперниками или, прежде всего, с самим собой?
С самим собой. Конечно, соперники создают определенную мотивацию: идет борьба, нужно двигаться вперед и не отдавать лидерство.

Основное – справиться с дорогой и погодой. Например, на 12-м этапе мы проехали сутки под дождем и все сошли – даже «неубиваемый» Фукс, про которого говорили, что он в любом случае доедет. Было холодно, не хватало одежды. Когда забирались в подъемы, становилось жарче, потому что надевали ветровки, другие вещи. На спусках – остывали. И вот сказывался постоянный перепад температур, а нужно было проехать еще 800 км. Я понял, что это предел: мы ехали уже с очень низким темпом.

Потом, когда я принимал решение, ехать ли на Trans-Siberian Extreme в следующем году, то анализировал, что можно было сделать, и понял: нужно было идти одному. Да, соперничество сначала мотивировало, но в данном случае сход Фукса дал обратный эффект. Да, я лидер, да, соперники сдались. Нужно было оставаться и бороться только с дорогой.

Как переносили жару?
У меня лично с этим возникли сложности. Австрийцы видели, как я обливался водой и много пил, – а у них климат, естественно, не петербургский, и жару они переносят проще. Пару раз, когда заходило солнце, они ко мне подъезжали и говорили: «Опять время русского настало» – как про какого-то вампира, который активен ночью. Но я действительно взбадривался. А им становилось сложнее морально: если я днем не отстал, то ночью точно не отстану.

Сколько времени у вас заняло восстановление после этой гонки?
Мой наставник Николай Григорьевич Морозов говорил: «Желание нужно не удовлетворить, а сохранить». И я ехал с мыслью, что нужно получать удовольствие от гонки, – а не так, что лишь бы проехать и забыть обо всем. Поэтому спустя пять дней после Trans-Siberian Extreme я уже сел на велосипед: через две недели предстояло проехать чемпионат Санкт-Петербурга.

Огромной физической усталости не было, восстанавливался я активно, а не лежа на диване, и пропустил минимум тренировок. Хотя некоторая медлительность присутствовала, потому что на гонке не было высоких скоростей. Из этого состояния я вышел месяца через два.

Бразилец Марсело Соарес, финишировавший третьим, в прошлом году отбивался от бездомных собак. С вами таких казусов не происходило?
Мы просто проехали первыми: собачки нас увидели и, наверное, ждали, кто будет следующий.

Экстрим был по большей части с водителями. Кто-то подбадривал, а кто-то, потеряв две минуты в пробке, потом подъезжал и высказывал всю свою нелюбовь к велосипедистам и спорту в целом. На это я улыбался, махал ручкой и говорил: «И вам туда же добраться без проблем». Вообще, я понимаю: у человека может быть тяжелый период, негатив в жизни, а тут еще и пробки там, где их не ожидаешь. Но считаю, что человеку нужно дать понять: он тебя не спровоцировал, а наоборот, повеселил.

А болельщики были?
Да, было приятно, когда народ на обочине кричал, болел: «Алексей, давай!» Где-то под Томском остановилась машина: оказалось, что люди знали мое имя, – опять же приятно. Многие подъезжали и спрашивали: кто едет, куда, зачем, почему? – им отвечали, что идут соревнования, и люди желали удачи. Кстати, вопросы задавали иногда на английском: не думали, что русский может поехать таким вот образом по своей стране.

Как вы готовились к гонке?
Конкретно к Trans-Siberian Extreme вообще нельзя подготовиться – невозможно по 500 км проезжать. Я знаю, что физически пройти дистанцию смогу. Другой вопрос – способен ли пройти ее психологически, потому что уже знаю, где будет тяжело. От этого я старался отвлечься в принципе и задал себе такой вопрос, уже когда ехал на старт в Москву.

Я провел тестовую тренировку в рамках Ladoga Extreme в Санкт-Петербурге: проехал вокруг озера за два дня. В день по 430 км, причем во второй день был вообще один – это были идеальные условия, чтобы себя проверить. Все прошло спокойно, и я понял, что готов к гонке.

Каков ваш месячный километраж?
Я занимаюсь по часам: в среднем в неделю получается 15–20 часов – то есть на высоких объемах не зацикливаюсь. Составил себе такой план, чтобы получать удовольствие. Скажем, если завтра запланирована тренировка, а по прогнозу дождь, я проеду сегодня побольше и не буду мокнуть на улице. Если нет желания ехать по шоссе, сажусь на горный велосипед, катаюсь в лесу, выезжаю на соревнования по маунтинбайку. Можно ездить-ездить-ездить, но к гонке, где расстояния еще больше, мозг будет уставший.

Как готовились в межсезонье, зимой?
Я за разнообразие: усталость от велосипеда, от дороги накапливается, и она срабатывает. Поскольку работаю в том числе как тренер, то рекомендую всем в октябре-ноябре пару недель отдохнуть от любой нагрузки вообще. Можно заниматься на велостанке, однако сидеть на нем в ноябре, когда соревнования будут в мае, психологически тяжело. Зимой рекомендую лыжи, маунтинбайк, бассейн, бег в лесу. Это период втягивающий, и можно использовать любые варианты, чтобы поддержать сердце.

С какими запросами к вам обращаются любители?
Сейчас спортивный бум: все рвутся ездить, бегать. Часто обращаются триатлеты, которые побегали, поплавали и хотят улучшить велосипед. Я не всех беру: некоторым нужна физкультура в течение года-двух, чтобы организм рос, а думать о сверхнагрузках нужно уже потом. Часто тренеры это игнорируют и используют бум в своих финансовых целях. Но, как правило, в дальнейшем это сказывается. Люди приходят в спорт в 25–30 лет, а не в 15, – так сказать, «встают с дивана», когда организм уже сформировался, и не проверяют свое здоровье у врачей, не делают ЭКГ. Они думают: «Я же буду спортом заниматься, в этом нет ничего плохого». Но проблемы возникают через 5–10 лет, потому что сердце перегружается. Например, я слышу от новичков, что они занимаются первый год, и у них уже есть интервальные тренировки (чередование фаз максимальной и минимальной нагрузки. – Прим. БС). Это слишком быстрое погружение в спорт. Через 10 лет ты не вспомнишь, кто у тебя был тренер, к кому ты ходил, зато проблемы останутся. Моя личная рекомендация – бежать от такого специалиста.

У вас какая средняя частота пульса была во время Trans-Siberian-Extreme?
110 ударов в минуту (средняя скорость Алексея составила 29,3 км/ч в 2017 году. – Прим. БС).

Какие еще ошибки свойственны новичкам?
Еще одна больная тема – множество интернет-планов для тренировок. И люди говорят: «Зачем мне тренер? Можно скачать программу за 10 долларов». Нет проблем, это их выбор. На самом деле лучший результат всегда будет с тренером, потому что ты можешь ему рассказать о проблемах, он что-то порекомендует, отредактирует, подстроит план под командировки. Еще одна пробле­ма – восстановление. Если его не будет, работа с тренером идет насмарку. Перед и во время  длительных заездов лучше останавливаться в гостиницах, где есть тренажерный зал, сауна, можно выспаться. Например, на протяжении Red Bull Trans-Siberian Extreme все атлеты смогут восстанавливаться в отелях Hilton Garden Inn и DoubleTree by Hilton.

Что бы вы рекомендовали любителю, который хочет проехать на велосипеде 200 км, то есть самый непродолжительный бревет?
На самом деле вопрос в интенсивности. Проехать 200 км на велосипеде можно хоть завтра – ничего тут такого нет. Скорее будет сложно психологически – потому что это долго. Правильным будет ехать, никуда не торопясь, с низким пульсом, взять много еды в карманы. Это важно, как, кстати, и спортивное питание, которым любители пренебрегают. А если человек может проехать 200 км, то может проехать и 300, и 500 км.

Сложнее, чем «железный триатлон» 5 дней подряд
Две участницы Red Bull Trans-Siberian Extreme сошли с дистанции – на втором этапе это сделала Ферсдей Жервейс-­Дубина (США, участница 24-часо­вого чемпионата по триатлону), а на пятом – Шангрила Рендон (Филиппины). Шангрила установила мировой рекорд, победив в IUTA World Cup Quintuple, – пять суток подряд она проходила «железную» дистанцию триатлона (226  км) каждый день и стала самой быстрой женщиной в мире с результатом 83 часа 48 минут 4 секунды. Этот факт только подтверждает сложность Red Bull Trans-Siberian Extreme.