Борис Беккер – о дружбе, вражде и соперничестве

Досье

• Родился 22 ноября 1967 года в Лаймене, ФРГ
• Олимпийский чемпион 1992 года в парном разряде
• Двукратный обладатель Кубка Дэвиса (1988, 1989)
• Победитель US Open (1989), Australian Open (1991, 1996), Wimbledon (1985, 1986, 1989)
• Первая ракетка мира (1991) на протяжении 12 недель
• Академик Laureus

Когда вам предложили стать академиком Laureus, вы сразу же согласились? Что для вас значит этот статус?
Мне стало очень интересно, и я постарался разузнать побольше о Laureus и их планах. Понимал, как это важно – поддерживать благотворительность и помогать нуждающимся детям по всему миру. Затем узнал, кто находится в списке академиков Laureus, и был крайне обрадован, что мне предложили вступить в одну лигу с такими выдающимися людьми. Естественно, я принял предложение Laureus без колебаний.

Вы приехали в Россию в преддверии Олимпиады в Сочи. Как вы думаете, проведение таких масштабных мероприятий, требующих огромных капиталовложений, – это благо для страны или минусы все же перевешивают?
Я бы не хотел лезть в политику. Скажу так: спорт наряду с красотой – это мощнейший инструмент для выстраивания отношений между людьми и целыми странами. Олимпийские игры объединяют людей. Многие пишут, что у России есть проблемы, но я бы не стал на них зацикливаться, ведь Олимпиада принесет много хорошего. Я находился в Лондоне во время летних Игр и встречал людей, у которых было неправильное представление о Британии и о ее столице. Но через шесть недель у большинства из них мнение поменялось, стало намного более позитивным. Уверен, что с Сочи будет то же самое.

В 2012‑м вы поучаствовали в эстафете олимпийского огня…
Знаете, я живу в Лондоне и работаю в компании, которая занимается повышением привлекательности Британии для туристов. Благодаря чему и стал, наверное, единственным немцем, кто в прошлом году пробежал по Лондону с олимпийским огнем. Хорошо помню тот день: солнечно, меня снимает телевидение, я чувствую неподдельное воодушевление. Сейчас факел лежит у меня дома, я смотрю на него и с удовольствием вспоминаю тот момент.

Что вы можете сказать о современных российских теннисистах? Дружите с кем-нибудь?
Не могу назвать кого-то своим другом, мы все же из разных поколений. Мне нравится Южный, он отличный парень, ему уже 31, но он до сих пор выступает на высоком уровне: буквально пару недель назад ему покорился турнир в Валенсии. Я лучше знаком с Сафиным, Кафельниковым, Чесноковым, Волковым. В России всегда было много теннисистов мирового класса, это приятно.

В свое время вы много выступали в Кубке Дэвиса и дважды его выигрывали. В наши дни многие теннисисты отказываются от участия в таких Кубках. К примеру, женскую сборную России ждет финал Кубка Федерации, однако от участия в нем отказались 7 лучших теннисисток страны. В чем причина падения популярности турниров сборных?
Знаете, я не очень пристально слежу за женским теннисом, не понимаю его, не знаю ситуацию в вашей сборной. Остается только пожалеть вашего капитана, может, ему стоит быть построже? Что касается мужчин, то я бы не сказал, что в Кубке Дэвиса много отказов. В прошлом году в нем играли и Джокович, и Маррей, и Надаль старался это сделать, несмотря на то что был травмирован.

Сейчас в ATP выступает ваш однофамилец Бенджамин Беккер. Вас часто спрашивают, не родственники ли вы?
Случается, хотя большинство людей все же знают, что у нас нет родственных связей. Но мы сотрудничаем. У меня есть компания по производству ракеток, которая называется «Борис Беккер». И один из первых контрактов, который мы подписали, был как раз с моим однофамильцем. Бенджамин Беккер играет «Борисом Беккером» – это показалось нам неплохой идеей.

Давайте вспомним о вашей карьере. Вы выиграли три из четырех турниров «Большого шлема», но Roland Garros вам так и не покорился. Грунт был вашим нелюбимым покрытием?
Не могу так сказать, ведь я неплохо выступал на нем. Мне удавалось обыгрывать всех моих конкурентов на грунте, просто так вышло, что на траве у меня получалось лучше всего. Я был номер один на газоне, ведь это покрытие идеально подходило под мой стиль, рост, вес. А на грунте был примерно пятым по силе – это не номер один, но не так уж и плохо, верно?

Иван Лендл, напротив, заявлял, что «трава – для коров». Чех так и не выиграл Wimbledon, в том числе и «благо­­даря» вам.
У Ивана отличное чувство юмора, он так шутил. На самом деле он был хорош на любом покрытии, просто так вышло, что ему не удалось выиграть на уимблдонских кортах. Действительно, я обыграл Лендла в финале турнира в 1986 году, и это был тяжелый поединок, как и все сражения с Иваном. Он – большой профессионал: у него имелись персональный тренер по физподготовке, диетолог, мастер по натяжке струн, и все они ездили за чехом по всему миру. Лендл воспринимал теннис как серьезную работу, которой нужно отдаваться 24 часа в сутки, и использовал каждую возможность, чтобы улучшить свою игру.

Но все же вашим главным соперником был Стефан Эдберг?
Да, мы одногодки и начали соперничать еще на юниорском уровне. Мы часто пересекались на разных покрытиях, играли в финалах «Большого шлема», боролись за первую строчку рейтинга, и наши матчи всегда были упорными, а их результат непредсказуем.

В 1992 году вы стали олимпийским чемпионом, как Алексей Немов и многие из «Друзей большого спорта». Какое место этот титул занимает в вашей коллекции?
Раньше олимпийский титул не был чем-то особенным для теннисистов – просто еще один турнир «Большого шлема», проводимый раз в четыре года. Но в последнее время, как мне кажется, значимость олимпийских наград существенно возросла. Это неудивительно, каждый хочет быть частью олимпийского движения, а у олимпийского турнира своя, особая аура. Выиграть медаль тоже неплохо, но главное – принять участие.

Вы завоевали медаль вместе со своим соотечественником Михаэлем Штихом, с которым у вас сложились непростые отношения. Сейчас вы общаетесь?
Мы не друзья, это правда, но мы уважаем друг друга. Наша совместная золотая медаль примирила нас, ведь невозможно победить в паре, не объединившись в одно целое. Нам пришлось усмирить собственное эго во имя победы, которой очень гордимся.

С Андре Агасси вы также часто конфликтовали. Это все из-за спортивного противостояния?
Да, конечно. Он был упрямый, сложный соперник. Знаете, в наши дни мы много ругались на корте, подстегивая себя и стараясь разозлить противника. Мы не стеснялись говорить друг другу то, что думаем. На кортах не было столько микрофонов, как в наши дни. Сейчас нужно вести себя корректно, ведь тебя могут услышать дети, да и спонсорам не понравятся грубости, летящие из уст теннисистов.

Ваша дочь, которая живет со своей матерью, на четверть русская. Вы часто с ней видитесь?
Знаете, я не очень люблю отвечать на вопросы о своих детях, слишком много о них пишут в прессе. Историю об Ане вообще раздули до невозможности. Могу сказать, что у нас все хорошо. Сыновья уже подросли, они любят спорт – футбол, баскетбол, немного теннис, но профессионалами не будут. Старший хочет стать диджеем.

Совсем недавно вы презентовали свою очередную автобиографию, которая сразу стала скандальной. Расскажите о книге.
Вам стоит ее почитать – не такая она и скандальная. Книга вызвала резонанс, потому что в ней я рассказал о своей жизни в последние 12 лет, об историях любви. В прессе было много домыслов и грязи, я же решил расставить точки над i и поведать всем правду.