Алексей Смертин – о своей карьере игрока и марафонском беге

Отец – мой главный учитель. Он меня вырастил, задал вектор моего жизненного пути. Выбор моей профессии – в первую очередь выбор моего отца. И я ему безмерно благодарен. Отец заложил фундамент нашей с братом жизни: принципы, ценности, основные правила, которых мы придерживаемся на протяжении нашего жизненного пути. Он учил нас любить то, чем мы занимаемся, и предъявлять требования только к себе, быть честными и в жизни, и в профессии. Отец скрупулезно подходил к нашей с братом подготовке, каждая тренировка начиналась с плана и постановки задач. Мы учились не просто бросать мяч, а отрабатывать те или иные элементы, оттачивать технику, брать на себя инициативу. Фокус в первую очередь был направлен на выполнение конкретного плана задач, результат на табло был вторичен. 

Отец не был профессиональным тренером, работал на моторном заводе, но рабочий график позволял ему приезжать домой днем, чтобы по нескольку часов тренировать нас. Он постоянно заставлял нас выходить из зоны комфорта, закалял характер, формировал навыки. Ведь часто бывает, что к победе в отдельно взятой игре ведет даже не мастерство, а запредельная мотивация, которая помогает футболисту в корне менять ситуацию на поле. Отец не просто любил футбол, он был одержим им и видел результат своего труда во мне и моем брате. Он был строгим тренером, но именно его жесткий подход сделал меня хорошим футболистом. Это я четко понял, уже будучи известным. Все, что он делал, было направлено на мое будущее. Благодаря отцу я стал тем, кто я есть, и с гордостью разделяю с ним все свои достижения, награды и трофеи. 

И конечно, самый близкий человек, который всегда будет рядом со мной, – это мама. Она оказала огромное влияние на мою жизнь вне тренировок. Помню, как ночью она сидела у моей кровати и читала вслух, а я сквозь сон слышал что-то о желтых цветах и о том, как мужчина идет за женщиной. Утром спросил маму, что она читала мне, и оказалось, что это Михаил Булгаков, первая встреча Мастера и Маргариты. Так я изучал литературу. 

После окончания школы я не понимал, чем хочу дальше заниматься, в отличие от отца. Он показал меня тренеру ФК «Динамо-Барнаул», и тот увидел во мне перспективного молодого спортсмена. Так я оказался в «Динамо-Барнаул». Позже отец отправил меня в ФК «Заря» в Ленинске-Кузнецком, а затем в «Уралан». Он сопровождал меня, даже не находясь рядом, оказывал влияние на все мои передвижения по клубам вплоть до 23 лет. 

Только после Элисты, уже будучи игроком сборной России, я начал самостоятельно принимать решения о том, как будет развиваться моя карьера. И даже став известным футболистом, имея за плечами большой арсенал «спортивного инвентаря» – опыт, навыки, знания, – я по-прежнему перед каждым матчем звонил отцу. Мне были важны его слова, наставления и критика, я был убежден, что лучше него никто не сможет меня мотивировать. Мнение отца для меня – главная оценка. 

В 1990-х я уехал в Ленинск-Кузнецкий, в ФК «Заря». Сказать, что приходилось нелегко, – это ничего не сказать, условия для проживания были далеко не идеальными. Но когда понимаешь, чего хочешь, и четко осознаешь цель, сложности не имеют значения. Мы жили сплоченной командой на одном этаже местной гостиницы. Помню запах шпал и угля, дышать было тяжеловато, но все это отходило на второй план, так как компенсировалось пониманием, насколько мы важны для города. Шахтеры от всей души нас поддерживали, изо всех сил болели за команду. Таких преданных болельщиков я практически нигде не встречал. 

В Элисте условия проживания мало отли­чались от Ленинска-Кузнецкого, но именно в ФК «Уралан» я впервые прикоснулся к серьезному, взрослому футболу. Уровень мастерства был выше, планы амбициозные, что мне как начинающему игроку не могло не нравиться. Ведь мое будущее напрямую зависело от стартового этапа продвижения по футбольной лестнице. Я гордился, что в «Уралан» меня пригласил сам Илюмжинов. У него была цель – вывести команду в высший дивизион. И мы этого добились. Это стало и моей личной победой, я оправдал надежды и внес свой вклад в общее дело. 

После «Уралана» я переехал в Москву, в «Локо­мотив». Были предложения и от ЦСКА, и от «Торпедо», но главный тренер «Локомотива» Юрий Семин приехал за мной лично, и это решило мою судьбу. Именно в этом клубе я был признан лучшим футболистом страны. Через полтора года работы в клубе мне начали приходить запросы из Европы, но «Локо­мотив» не отпускал. И только некоторое стечение обстоятельств снова предопределило мою судьбу. Я получил дисквалификацию на пять матчей: не справился с эмоциями, ударив Элвера Рахимича из «Анжи» в ответ на грубое нарушение с его стороны. А в первой игре после возвращения получил травму. И «Локомотив» все же решил меня, травмированного, продать в FC des Girondins de Bordeaux. Если бы не этот случай (хотя я не верю в случайности, все в нашей жизни закономерно), я бы играл в «Локомотиве» еще долго. 

За четыре года я сменил Ленинск-Кузнецкий на Европу, а точнее – на французский город Бордо. Я быстро адаптировался, выучил язык, что было важно для моего внутреннего состояния и эмоционального фона. Я, конечно, стрессоустойчивый человек, но выходя из зоны комфорта, все равно испытываешь волнение. Помогло еще то, что, приехав, я уже любил Францию, сначала полюбил ее по книгам, а потом наяву. 

Girondins de Bordeaux был сильнее ФК «Локомотив». Попав в команду, я осознал, что мой титул лучшего футболиста России не играет особой роли. Франция славится именитыми футболистами. Принципиально другой подход к процессу подготовки, другой уровень мастерства, тактических приемов, командной игры. Но мне помогает одно – я всегда знаю, чего хочу в конкретный момент времени. Я начал работать над собой, усердно тренировался, чтобы доказать себе, что способен играть в этом клубе. Результат превзошел мои ожидания, за короткий срок я стал «своим» среди коллег по команде, меня приняли в свой круг. В Бордо я провел три года, хотя контракт заключал на пять лет. С одной стороны, все устраивало: играл в основном составе, ассимилировался. С другой – в какой-то момент понял, что начинается стагнация, а мне хотелось развиваться, я знал свой потенциал, и у меня было огромное желание идти дальше. Я стал инициировать отъезд. Не буду лукавить, в тот момент в Москве создавался новый проект, планы были амбициозные, и мне хотелось принять участие, применить наработанный опыт и навыки, приобретенные в европейском футболе, на плоскости пространства российского футбола. Идея была в том, чтобы сделать из «Торпедо» сильнейшую команду российской футбольной индустрии при поддержке Абрамовича или Мамута. Мне понравилось предложение, а главное – возможность в перспективе сыграть в Лиге чемпионов. Всегда мечтал стать чемпионом России. Но эта мечта осуществилась для меня только в пляжном футболе. 

Приехав в «Торпедо», я прошел медкомиссию, но в итоге по каким-то причинам сделка не состоялась. И снова по стечению обстоятельств я оказался в Chelsea. Меня пригласил владелец клуба Роман Абрамович, и я сразу согласился. Играть в Англии, на родине футбола, мечта практически каждого футболиста. Можно сказать, это уже победа. Переходил на условии, что сначала на правах аренды буду играть в Portsmouth: чемпионат Англии уже начался, и состав Chelsea был укомплектован. 

Приехав в Portsmouth, я оценил уровень футбола: достаточно высокий, с бешеными скоростями. Появилось ощущение страха. Я немного засомневался в себе. Конечно, английский футбол – это высший пилотаж, интенсивная лига. И благодаря моему терпению и трудолюбию все оказалось хорошо. Как гласит народная мудрость, у страха глаза велики, а на самом деле все зависит от тебя – глаза боятся, руки делают. Я довольно быстро адаптировался в английской премьер-лиге. Болельщики Portsmouth меня вдохновляли не меньше болельщиков «Зари». Для них была важна самоотдача футболиста, за красивый подкат аплодировали не меньше, чем за финт. В клубе меня считали перспективным игроком. Результатом моего успеха в Portsmouth стало предложение Жозе Моуринью вернуться и играть в составе Chelsea. 

Жозе не гарантировал мне постоянного места в основном составе, на тот момент у него было 25 лучших игроков, ротация неизбежна. Только потом я понял, что в Англии другой принцип формирования основного состава команды, нежели в России. В английских клубах нет разбора игры как такового, возможность прогрессировать дает самоанализ и недовольство собой. При этом конкуренция среди футболистов жесточайшая. И все же я хорошо зарекомендовал себя на сборах, забил гол, вошел в основной состав. На тот момент цель была достигнута, и мне это очень льстило.

Я трудился, оттачивал мастерство, боролся за место, пока меня не начали посещать мысли, что я не достоин такой великой команды. Я стал думать, что уже победил, оказавшись в английской премьер-лиге. Я начал применять тактику, которая стала для меня фатальной, а именно – играть на сохранение, а не на обострение. Это могло быть достаточно для Portsmouth и других команд, но не для топового амбициозного Chelsea. Как результат, я перестал выходить на старте. Для Англии это, в общем, нормальная ситуация, даже Дрогба и Роббен не выходили на поле в каждом матче. Но я испытывал дискомфорт и чувство неудовлетворенности. Мне казалось, я многое упускаю или уже упустил. Меня это безумно тяготило. 

В целом я горжусь тем, что работал с уникальным тренером и играл с сильнейшими футболистами в одной из лучших команд мира, не только тренировался, но и ежедневно с ними конкурировал. Меня восхищала трудоспособность Моуринью, его жадность до побед, которая, несмотря на огромное количество регалий и наград, не давала ему останавливаться. Он постоянно совершенствовался, работал с нами, стремился к еще более высоким результатам. Chelsea под руководством Моуринью стал лидером чемпионата. 

Позже я по своей инициативе ушел в Charlton. А потом уехал в Россию, в «Динамо». На мой взгляд, проект был хорошим, но команды не получилось из-за отсутствия четкой стратегии и обозначенных целей, а без этого невозможно идти вперед. Помню ощущение разочарования. В Chelsea ты понимаешь, что борешься за первое место, в Portsmouth главное – выжить в лиге. Мне было тяжело признавать, что в «Динамо» я потерял время, опустился с небес на землю. И я принял решение вернуться в Англию, в Fulham.

Я ушел из Fulham в 2009 году. Достижение высокого уровня мастерства, постоянное повышение квалификации – это тяжелый труд, понимание, что дальше ты можешь действовать лишь на пределе своих возможностей. Все упирается не только в мотивацию, но и в физиологию. Отыграв в английской премьер-лиге, я начал осознавать, что уступаю коллегам и соперникам в скорости. Понял, что это начало профессионального выгорания. Конечно, можно было поехать по странам третьего мира, получая контракты еще крупнее, чем в Chelsea и Fulham, была возможность остаться в большом футболе и играть в России, но на тот момент такой вариант не соответствовал моим внутренним убеждениям. Я хотел закончить карьеру на высокой ноте, игроком английской премьер-лиги. Принимая решение о завершении профессиональной карьеры, думал о том, что я счастливый человек, потому что с самого детства занимался исключительно тем, что любил. Естественно, передо мной встал вопрос, что делать дальше, какую магистральную линию выбрать. Со временем я понял, что приобретенные в футболе навыки дают возможность реализоваться и в других направлениях, учитывая накопленный опыт. И все же далеко меня футбол не отпустил. Я был комментатором чемпионата мира – 2010, участвовал в заявочном комитете на чемпионат-2018, много ездил по миру в роли посла, несколько раз был в ЮАР, где в 2010 году проходило футбольное первенство. В итоге российская заявка выиграла, и это стало моим первым значимым успехом за пределами футбольного поля. Для самооценки это было важное достижение. 

Я хотел попробовать свои силы на политическом олимпе, став депутатом Алтайского краевого законодательного собрания. Избирался от 20-го округа и верил, что если не по всем направлениям, то хотя бы в области спорта могу быть полезен. Многих процессов я не понимал. Моя наивность и незнание специфики привели к определенному результату, после которого стало понятно, что политическая система координат – это не моя сфера присутствия. Дальше идти в этом направлении я не захотел, хотя меня приглашали в Госдуму. Для осознания себя в политике мне хватило одного созыва. Чтобы понять, твое или не твое, надо пробовать. Я и пробовал. Прогресс измеряется исключительно действием. Если нет действия, нет и прогресса. 

Потом я работал в руководстве футбольных клубов «Локомотив» и «Динамо». В первом сначала был советником президента по селекционной политике, а потом вице-президентом по аналитической работе и спорту. С 2013 по 2018 год провел в «Динамо». Сейчас тружусь на благо футбольной индустрии в РФС. Очень помогло свободное владение английским и французским языками, на которых разговаривают в FIFA и UEFA, и, конечно, известность в футбольных кругах. Также я офицер РФС по борьбе с дискриминацией в футболе. 

В одном из созывов я стал членом футбольного комитета UEFA. Это было очень интересно, структура состава уникальна – только бывшие тренеры и футболисты. На тот момент созыв возглавлял Давор Шукер. Я работал совместно с Фернандо Йерро, Луишем Фигу, Деметрио Альбертини. Мы обсуждали планы развития футбольной индустрии, конкретные действия и нюансы, связанные с игрой на поле, поведение игроков и судей. Предлагали нововведения, на основании которых исполнительный комитет принимал решение. 

Одно из моих главных достижений – это футбольная школа. Еще будучи игроком Chelsea, я создал свою футбольную академию. Роман Абрамович профинансировал обустройство двух полей в Барнауле. Я договорился с губернатором Алтайского края Михаилом Евдокимовым, который за рюмкой водки сказал: «Леха, выбирай любой район, какой хочешь». И я выбрал тот, где проходило мое детство и я сам еще мальчиком занимался физкультурой. 

На данный момент я делаю акцент на образовательной деятельности, начал обучение в Master for International Players от UEFA, чтобы приобрести знания в области управления. Все-таки футбольный опыт – мой основной капитал. 

Бегать я любил всегда, мне это легко давалось. Когда недобирал на тренировках в том же Portsmouth, по собственной инициативе бегал кроссы –это давало необходимую физическую нагрузку и чувство внутреннего удовлетворения. А когда встал вопрос, какой вид спорта выбрать после окончания профессиональной карьеры, я, недолго думая, остановился на марафонском беге. Начал принимать участие в марафонах. Конечно, я понимал, что любительский марафон и дистанция 42 км – разные вещи, но мне хотелось найти спортивную инициативу, где я и дальше мог бы поддерживать и развивать свой физический потенциал. Спорт – это моя жизнь вне зависимости от дисциплины. 

Вспоминаю свой первый раз: мне предложили стать послом Московского марафона. От меня требовалось выступить с напутственной речью для участников забега, но я решил попробовать свои силы и пробежать, причем без подготовки. Этого, конечно, делать было нельзя, ну да что теперь говорить. Главное, что мой первый опыт, несмотря на всю его тяжесть, подтвердил мое желание посвятить себя именно бегу. 

Я поставил себе цель пробежать шесть главных марафонов мира. Марафон – это особая философия, мне нравится это ощущение, ощущение полета. Соперничество только с самим собой, результат зависит исключительно только от тебя – ты как бы проходишь тропу духовного самосовершенствования. Постоянный тонус и чувство выполненного долга. Я глубоко убежден, что всем профессиональным спортсменам после завершения карьеры так или иначе нужен спорт. Я выбрал марафон, поставил цель: шесть мейджоров – выполнил. 

Мой фундамент – это футбольная индустрия, и я буду продолжать трудиться ей во благо. 

Сейчас пробую найти свою нишу, развиваясь в преподавательской деятельности. Я считаю, что опыт, полученный в индустрии футбола, можно применить в других областях. Футбол – это ведь еще и некое объединение маркетинга, экономики, финансов, стратегического управления. 

Один из акцентов я делаю на образовательной де­ятельности – это обучение в Master for International Players от UEFA для приобретения знаний в области управления. Конкретных планов пока не строю. Мне очень интересны международные отношения в футболе, особенно в контексте работы в РФС. Обучение в Master for International Players от UEFA – это перспектива для моего дальнейшего развития. 

Также буду продолжать совершенствовать свои результаты в марафонских дистанциях. 

Я считаю, что обозначенные мною направления не взаимоисключают, а дополняют друг друга.