Таши Тенцинг Шерпа – о карме, без которой нельзя покорить Эверест, и восхождениях как обычной работе

Досье / Таши Тенцинг Шерпа

- Родился 30 ноября 1965 года в Непале
- Младший сын Пем Пем, старшей дочери Тенцинга Норгея, который был одним из двух альпинистов, взошедших на вершину Эвереста
- В 1998–1999 годах работал с Австралийским антарктическим дивизионом на станции Моусон в Антарктике
- Основатель компании Tenzing Asian Holidays, занимающейся организацией треккингов и путешествий по Непалу

Помните ли вы своего деда Тенцинга Норгея? Ходили ли с ним в горы?
Конечно, я его помню. Дед был очень необычным человеком, невероятно скромным, с потрясающей улыбкой и ярко выраженной харизмой. Без предрассудков и эго. Мог каждого сделать счастливым. А ему самому нечего было терять, ведь он происходил из бедной семьи, жившей у подножия гор. Дед первым поднялся на вершину Эвереста. Но к тому времени на его счету уже числилось семь попыток восхождения, в первый раз он стал участником экспедиции в 1935‑м, в 19 лет. А в 1954‑м, через год после покорения горы, открыл школу альпинизма в Дарджилинге, был не только ее основателем, но и главным инструктором, советником. До сих пор эта школа является одной из лучших в мире. Именно там я получил все ключевые знания в области альпинизма.

Если бы сейчас он был жив, то увидел бы, как его внуки продолжают семейную традицию. Все сыновья и внуки Тенцинга стали восходителями на Эверест. С момента первого восхождения прошло уже 63 года, и мы, Тенцинги, счастливы, что девяти членам нашей семьи удалось подняться на «вершину мира». Осталась только одна внучка, которая еще не взошла на гору. И когда она сделает это, мы перевернем еще одну страницу истории Тенцингов.

Сколько раз вы были на вершине?
Три раза. Также участвовал в четырех экспедициях, в трех из которых был руководителем. У нас особые отношения с Эверестом: если ты родился в семье Тенцингов, то рано или поздно обязательно взойдешь на него. Но тем не менее считаю, что мне очень повезло получить такой бесценный опыт – оказаться на горе, которая является священной для нас, шерпов. Это был один из прекраснейших моментов в моей жизни – когда я стоял на высочайшей вершине и смотрел на мир, оставшийся внизу.

После триумфального возвращения в базовый лагерь героев‑восходителей Эдмунда Хиллари и Норгея Тенцинга буквально замучили вопросом: «Кто же первым ступил на вершину?» Говорил ли ваш дед что-нибудь на эту тему? И вообще что вы думаете о борьбе за первенство в альпинизме?
Мы идем в горы потому, что туда нас зовет сердце, а не для того, чтобы обогнать кого-то и стать первым. Не для этого мы приезжаем в эти прекрасные места. Наша жизнь быстротечна, а Эверест будет стоять вечно. Мы должны быть очень благодарны горе за то, что она дает нам шанс и позволяет немного постоять на ее вершине. Я думаю, что своим успехом Тенцинг и Хиллари обязаны всем членам экспедиции. Никто из моей семьи никогда не говорил: «Мой дед поднялся первым, оставив Хиллари позади», так же как и в семье Хиллари никто не мог бы сказать: он обогнал Тенцинга. Я считаю, что не так уж и важно, кто был первым. Главное – то невероятное достижение, что совершили два совершенно разных человека из почти противоположных уголков планеты. Мне кажется, что гора сама выбрала этих двоих. Почему именно их? Потому что у них была хорошая карма!

Большинство успешных восхождений на Эверест состоялось благодаря участию шерпов. Но альпинисты не всегда говорят об этом и порой успех восхождения присваивают исключительно себе. Что думают по этому поводу сами шерпы?
Большинство альпинистов поднимаются на Эверест в сопровождении шерпов, иногда мы не просто помогаем, но буквально затаскиваем их туда. Но это работа, которая нам дана свыше. Мы несем эту ношу с гордостью и достоинством. Но как только некоторые альпинисты возвращаются домой, они зачастую забывают о том, что сделали для них шерпы. Честно говоря, я иногда действительно злюсь, если восхождения на Эверест описывают не совсем верно. За 30 лет работы заметил, насколько разные люди приезжают сюда. Но среди них много замечательных, которые отдают шерпам должное за их заслуги, за помощь в восхождении. Вы слышали историю 2006 года, когда парень без ног поднялся на Эверест с тибетской стороны? На спуске, под второй ступенью, у него закончился кислород из-за утечки в баллоне, и он уже был готов сдаться. Но шерпа пришел на помощь, взвалил его себе на спину и спустил вниз. Это было что-то совершенно невероятное.

Среди альпинистов есть суеверие, что гора либо пускает,  либо не пускает на вершину. Как вы считаете, это простое стечение обстоятельств или гора действительно может отвергать некоторых людей?
Я считаю, что это так. Гора решает, кому быть на вершине, а кому нет. Все это – наша судьба, карма. Когда в 1993 году я участвовал в восхождении вместе с моим дядей, он погиб на спуске. А я остался в 300 метрах от вершины и из-за поразившей меня снежной слепоты вынужден был развернуться и идти обратно. Я знал, что если все-таки поднимусь, уже не вернусь обратно живым. Поэтому я и повернул назад, не взойдя на вершину.

Во время подъема по последнему отрезку пути важно быть физически и морально готовым к восхождению. Жизненно необходимо иметь правильный настрой, энергетику и рассуждать логически. Достижение вершины – только половина успеха. Еще предстоит обратный путь, и здесь все может пойти не так. Многие погибли именно на спуске.

У альпинистов XXI века совершенно другое представление о восхождении на Эверест. Они хотят как можно скорее поставить галочку и идти дальше. Но Эверест не позволит вам этого сделать. К нему нужно подходить с открытым разумом, чистыми мыслями и одним-единственным желанием. И если ты достигнешь вершины – это только бонус, возвращение назад – вот настоящая победа.

Сейчас у вас много работы?
Я уже не хожу в горы, как это делают шерпы, зарабатывая себе на жизнь. У меня много планов и без восхождений. Например, благотворительная программа, связанная с образовательной деятельностью. Мы строим школы в горах, и сейчас я несу ответственность за 570 детей в этих районах. Присматриваю и помогаю. Столько работы… Мы открываем свои школы не только в Непале – вот недавно сделали это в Берлине, и на очереди еще три. Также строим хостелы в районе Эвереста. Мы с женой чувствуем, что уже не можем ходить на гору, это не так безопасно. Но и помимо восхождений, согласитесь, есть чем заняться.

Я слышал, что вы собираетесь открыть музей?
Да, скоро начнем строительство. Это очень важно. Я собираю для него коллекцию артефактов, связанных с альпинизмом. Уже 63 года люди поднимаются на вершину, сменились эпоха и снаряжение, которое тогда использовалось, и это может стать интересным экспонатом. Семейные реликвии я тоже хочу передать в музей. Моя коллекция фотографий насчитывает более семи тысяч экземпляров. В экспозицию можно добавить интересные предметы и из моих путешествий по Арктике и Антарктике, Бутану и Гималаям.

И напоследок традиционный вопрос о детях: вы хотите, чтобы они продолжили семейную традицию?
Конечно, хочу. Но если даже дети не выберут путь горовосходителей или предпочтут собственный маршрут в альпинизм, я все равно буду их подбадривать, поддерживать и помогать во всем. Для нас крайне важно сохранить семью и ее традиции.