Сергей Карасев – об NBA, «Триумфе», таланте и самоуверенности

Вы могли выставить свою кандидатуру на драфт NBA еще год назад, однако решили сделать это только сейчас. Почему?

Минувший сезон для меня стал первым в качестве одного из лидеров команды, поэтому, я считаю, выставляться сразу было рано. После того я съездил на Олимпийские игры в Лондоне, получил достаточно игрового времени, стал более уверенным в себе, момент сделать этот шаг настал. Посоветовавшись с отцом и агентами, решил, что в 2013 году драфт будет послабее, чем следующий. Поэтому выставляюсь в надежде получить как можно более высокий номер. Многое зависит от того, как зарекомендую себя на Nike Hoop Summit, где в составе сборной мира сыграю с командой США. В Америке пообщаюсь со скаутами, которые наблюдают за мной. Они подскажут, в каких элементах нужно добавлять, над чем поработать. Для карьеры это очень значимая поездка.

Ваш отец был разыгрывающим, и вы как-то обмолвились, что тоже хотите выступать на этой позиции. Между тем на драфт выставляетесь как легкий форвард…

Заокеанские специалисты видят меня именно в таком качестве, однако все может измениться. Я все время стараюсь культивировать в себе универсальность, ведь игрок, способный сыграть сразу на трех позициях: плеймейкера, атаку­ющего защитника и легкого форварда – ценится гораздо выше, чем узкий специалист. Отец советует как можно чаще брать инициативу на себя, исполнять пикнроллы. Все знают, что могу бросить в свободной позиции, после ведения. Но чтобы развить ситуацию – обыграть соперника, отдать обостряющую красивую передачу, – нужны мастерство, умение, уверенность в себе. А также физические кондиции: первый номер – мозг команды, человек, который дирижирует оркестром. Если после десяти минут на площадке начинаешь задыхаться – голова перестает работать и не можешь адекватно оценивать происходящее.

Юный возраст – помеха для разыгрывающего?

Это не мешает. Рикки Рубио начал выступать в сборной Испании в 18‑летнем возрасте, притом что в команде были такие легендарные баскетболисты, как Поу и Марк Газоли, Хуан Карлос Наварро… Если спортсмен одарен, партнеры не обращают внимания на то, сколько ему лет. Главное – быть уверенным в себе, в чем-то наглым. И в 19 лет можно спокойно «строить» старших ребят.

Как получилось, что у вас два агента?

У Андрея Спиридонова нет американской лицензии, поэтому мы с ним решили, что за океаном станет помогать Стани­слав Рыжов, он агент Тимофея Мозгова. Надеюсь, в скором будущем и у Спиридонова будет лицензия в США.

Какой результат на драфте сочтете положительным?

Надеюсь быть выбранным в первом раунде, чем выше – тем лучше. Андрей Кириленко получил 24‑й номер, я же хочу превзойти этот результат, попасть в первую двадцатку. Если даже выберут во втором раунде, но окажусь в хорошей команде, могу уехать уже ближайшим летом. Не хочется сидеть на скамейке запасных. В моем возрасте лучше зарабатывать меньше, но иметь хорошую игровую практику, чтобы в будущем получать с этого дивиденды.

В чем ваши игровые козыри, а над чем нужно поработать?

Над физическими кондициями, массой. Заокеанский баскетбол атлетичный, в то время как европейский – более умный. Часто говорят, что голова у меня «посветлее», чем у американских сверстников, но «физика» у них лучше.

Увидев видеозапись вашего интервью на анг­лийском языке, я был приятно удивлен. С детства готовили себя к возможному отъезду за океан?

В юном возрасте об NBA не мечтал. Просто отец провел значительную часть карьеры в европейских клубах, и мы с мамой и сестрой все время были с ним. В первый класс пошел в Греции в английскую школу. В одном клубе с папой играл Валерий Дайнеко, и мы с его дочкой оказались единственными детьми в школе, которые разговаривали по-русски. В первые месяцы пришлось очень тяжело, затем приспособились. В детстве иностранные языки даются легче, чем во взрослом возрасте. После возвращения в Россию занимался с репетиторами, потому что понимал: даже если не стану спортсменом, это пригодится в жизни. По сравнению со многими российскими баскетболистами я разговариваю на английском неплохо, но все равно иногда не понимаю некоторых фраз, которые произносят мои одноклубники-легионеры. В таких случаях обращаюсь к ним за помощью, прошу, чтобы объяснили.

Вы собираетесь на Универсиаду, следовательно, где-то учитесь…

В МГАФКе – Московской государственной академии физической культуры. Правда, «учусь» – это громко сказано. Конечно, стараюсь находить время на посещение занятий, написание тестов, но с постоянными тренировками это не всегда удается. В то же время считаю, что учеба, саморазвитие важны. Если все свободное время играешь в компьютерные игры, деградируешь в умственном плане. Поэтому стараюсь что-то почитать, помогаю сестре, которая учится в школе, готовиться к урокам.

Тот факт, что главный тренер «Триумфа» ваш отец – минус или плюс?

Конечно, плюс. Не факт, что в другом клубе я бы получал столько игрового времени. Папа всегда хочет, чтобы я прогрессировал, требует от меня больше, чем от других. Одноклубники даже иногда мне сочувствуют, говорят: «Если бы он на нас так кричал, как на тебя, мы бы не выдержали». Но я понимаю, что это для моей пользы, благодарен отцу.

Неужели партнеры не завидовали, когда вы в 17‑летнем возрасте стали попадать в основной состав?

Конечно, без этого не обошлось. Тем более что случались провальные матчи, а отец все равно держал меня на площадке. Говорили: «Играет, потому что папенькин сынок». Отец призывал не слушать недоброжелателей. Я же старался совершенствоваться. Думаю, сегодня уже не осталось людей, считающих, что играю по блату. Все понимают, что приношу пользу команде.

Сейчас вы ключевой игрок «Триумфа». Если летом все же покинете команду, не подведете отца?

Из всех клубов уходят игроки. В Люберцах ведется хорошая селекционная работа, к тому же, надеюсь, сохранится костяк команды. Возможно, и я останусь.

Существует ли вариант, при котором следу­ющий сезон вы начнете в ЦСКА или «Химках»?

Главное – игровое время. Если мне гарантируют 25–30 минут за матч в ЦСКА, предпочту армейский клуб. Там есть возможность выступать на уровне Евролиги, играть с соперниками высокого класса.

В прошлом сезоне «Триумф» выступал лучше, чем в нынешнем. Почему?

Мы не играли в Единой лиге ВТБ, к тому же Кубок вызова, в котором мы тогда соревновались, ниже Еврокубка по уровню, а в этом турнире мы сейчас вошли в топ‑16. Да и в Единой лиге ВТБ вышли в плей-офф. Так что не скажу, будто выступаем неудачно. К тому же в некоторых матчах откровенно не везет. Четыре встречи проиграли на последних секундах. В случае победы в них расклады были бы иными.

Никита Моргунов, интервью с которым опубликовано в предыдущем номере нашего журнала, считает, что засилье легионеров в российских клубах мешает прогрессировать молодежи. Согласны?

Сложно сказать. Топ-командам нужны прежде всего победы, а не развитие молодежи. Но считаю, в любом случае возможно доказать, что ты сильнее легионера. Не скажу, что звание лучшего молодого игрока Единой лиги ВТБ далось мне легко – были достойные конкуренты, которые в ближайшее время могут заиграть в национальной сборной. К примеру, Никита Балашов, Максим Григорьев… В «Триумфе» многие приходят в зал до тренировки, работают индивидуально. Конечно, есть случаи, когда молодой игрок, добравшись до основного состава, снижает требования к себе, перестает прогрессировать. Мне подобное не грозит. Хочу пойти по стопам Андрея Кириленко, который в молодости усердно тренировался, а теперь пожинает плоды работы. Если поставить цель и идти к ней – все по силам, ведь талантом природа не обделила.

Кириленко вряд ли поможет сборной России на ближайших турнирах, Виктор Хряпа тоже. Чего ждать от команды в их отсутствие?

Я пойму этих игроков, если откажутся приехать в сборную, – ветераны уже несколько сезонов без отдыха, им хочется побыть с семьей. Теперь результата будут ждать от молодых. Ребята все работоспособные, через два-три года можем показать результаты, которые были у команды в последние годы. Я еще не общался с Фотисом Кацикарисом, не знаю, чего он ждет от меня, какую роль отводит в команде. Для начала попытаюсь доказать, что достоин места в стартовой пятерке, заслужить тренерское доверие.

Многие называли сборную Блатта в первую очередь тренерской. После ухода Дэвида в ней останется некий стержень или придется все строить заново?

Сложно сказать, у каждого специалиста свое видение игры. Но от Блатта действительно зависело очень многое. Он порой принимал неординарные решения, и все они приносили пользу. Вспомним последние секунды матча олимпийского турнира с бразильцами. Проигрываем два очка, и в этот момент Блатт доверяет право решающего броска Виталию Фридзону, который к тому моменту провел на площадке лишь 10 минут и всего пару раз бросил по кольцу. Притом что едва ли не все предыдущие атаки завершали Алексей Швед или Андрей Кириленко. Фридзон оправдал доверие Дэвида. И это не единичный случай. Так что, считаю, процентов на 50 сборная была командой Блатта. Посмотрим, какой она окажется при Кацикарисе. Он очень талантливый тренер, многого достиг со своим испанским клубом.

Вы бы предпочли видеть на посту главного тренера российского специалиста?

Конечно. Но Российская федерация баскетбола решила иначе. Надеюсь, она сделала правильный выбор.

В детстве вы видели матчи нескольких зарубежных чемпионатов. Можете сравнить интерес к баскетболу в Европе и России?

Безусловно, в Греции, Германии и Турции зрителей больше. Даже на матчах аутсайдеров собирается полный десятитысячник, болеют активно. В России людей на матчах меньше, да и ведут себя спокойнее. Но у нас, особенно в Москве, хватает и других развлечений, есть конкуренция. В то же время отмечу, что последние два года аудитория увеличивается. Может, через некоторое время и здесь будут аншлаги, а народ станет жить баскетболом.