Михаил Алешин – о своем выступлении в IndyCar, особенностях заокеанского автоспорта и эмоциональной поддержке Даниила Квята в «Формуле-1»

Досье
- Родился 22 мая 1987 года в Москве
- Чемпион России 1998, 1999, 2000 годов по картингу
- В 2009 году занял третье место в общем зачете чемпионата «Формулы-2»
- Чемпион Мировой серии Renault 2010 года, победивший в сложнейшей дуэли с действующим пилотом «Формулы-1» Даниэлем Риккардо
- Стал первым российским пилотом в IndyCar, по итогам сезона 2014 года занял 16-е место в зачете

Как родилась идея попробовать себя в IndyCar?
По окончании сезона 2013 года мы с руководством программы SMP Racing выбирали варианты дальнейшего продолжения карьеры и пришли к выводу: надо рисковать. Продолжение выступлений в Мировой серии Renault было явно тупиковым путем. Опыт выступления в гонках с открытыми колесами у меня огромный, и игнорировать его нельзя. Конечно, в Северной Америке есть своя специфика: другие автомобили, соперники, трассы. Но надежды оправдались.
 
Вы как-то сказали, что одним из основных критериев успешности выступления пилота в сезоне является сравнение его результатов с показателями партнера по команде…
Превзойти Симона Пажено не удалось, но ближе к концу сезона смог выиграть у него все квалификации, что говорит о серьезном прогрессе. В IndyCar очень велика роль опыта: здесь сложные трассы и большая протяженность гонок. Уверен, выступай мы с Пажено в Европе, результаты оказались бы диаметрально противоположными.
 
Значит, в Америке вам приходилось многому учиться буквально с нуля?
Параллели с Мировой серией Renault действительно сложно проводить. Разве что и там и там большая и мощная машина. По овалам ездить очень сложно, к тому же нужно быстро заучивать новые трассы. Притом что на проложенных по улицам трассах нельзя тестироваться. Любая городская трасса в США намного сложнее, к примеру, имеющейся в Монако: частые смены покрытия и просто огромное количество кочек.
 
Сколько сезонов должно пройти, прежде чем исчезнет эффект новичка?
Двух-трех, на мой взгляд, достаточно. Планы остаться в Америке у нас есть. Там очень интересно: это спорт в чистом виде. В машине нет лишних систем, нет гидроусилителя руля, кочковатые трассы, сильные соперники, непредсказуемость… IndyCar – серия «для мужчин», а в «Формуле‑1» люди, образно говоря, «рулят пальцем». Средняя посещаемость гонок в США – 150 тысяч зрителей, что очень много.
 
«Первый русский в IndyCar» – этот слоган заинтересовал американцев?
Конечно. Эта история хорошо на нас сработала. Кстати, до нынешнего года я ни разу не бывал в США: просто отсутствовала необходимость. К концу года у меня появилось немало персональных болельщиков, многие носят майки с моим портретом. Некоторые соотечественники специально приезжают меня поддержать, было очень приятно видеть российские флаги на трибунах.
 
А как в бытовом плане? Вы жили один?
Да. Проблем не было. Единственное, что удивило, – сложности с поиском качественной кухни. В Москве буквально на каждом углу можно нормально поесть, в Америке же со здоровой едой проблемы. Вначале я даже сам себе готовил, но затем путем проб и ошибок нашел-таки подходящие заведения.
 
Как вы поддерживали спортивную форму?
Общефизической подготовкой занимался по собственному плану, также было определенное количество тестов на трассе с командой.
 
Вы в чем-то прибавили как пилот за минувший сезон?
Конечно. В плане обучения и узнавания нового у меня еще не было столь продуктивного года. «Формула‑1» в Америке почти никому не интересна, там популярны IndyCar и NASCAR, гонки на овалах.
 
За Schmidt Peterson Motorsports выступал Жак Вильнев. Какие впечатления от общения с ним?
Он провел только одну гонку. Веселый, позитивный, интересный человек. И весьма эрудированный. В отличие от большинства спортсменов, с ним можно поговорить на отвлеченные темы. К примеру, о литературе.
 
Вильневу 43 года. Это критический возраст для IndyCar?
Серьезный, но не критический. В нашей серии есть несколько пилотов в возрасте около 40 лет, которые выступают на постоянной основе. И показывают весьма приличные результаты. Опыт – незаменимая вещь.
 
Команда Schmidt Peterson Motorsports по своим возможностям входит в элиту или ближе к аутсайдерам?
Ее место – в первой четверке.
 
В августе вы попали в аварию, в которой получили серьезные травмы. Подобный опыт не сказывается на психике? Не станете подспудно притормаживать на трассе?
Это далеко не первая моя авария. И, полагаю, не последняя. Если обходишься без них – значит не стараешься выжать максимум из возможностей автомобиля. В моем случае авария произошла главным образом из-за прокола заднего правого колеса, из-за чего меня стало «бросать» внутри поворота. Ни в «Формуле‑1», ни в IndyCar, ни в других топ-сериях нет пилотов, никогда не попадавших в аварии. Страх есть у всех, надо уметь с ним бороться.
 
Вы довольны вниманием, которое в России оказывалось вашим выступлениям в Америке?
После того как гонки стали транслировать по телевидению, оно возросло, равно как и интерес прессы. В этом плане у нас все замечательно. Люди увидели, как должны выглядеть настоящие гонки, и это, на мой взгляд, не может не нравиться.
 
Вы через Twitter поздравили Даниила Квята с переходом в Infiniti Red Bull Racing. Есть элемент зависти к тому, что именно он стал первым россиянином в топ-команде «Формулы‑1»?
Нам не по девять лет, какая зависть? Она вообще мне не свойственна. Это ненормальное чувство. Естественной реакцией считаю попытку понять, почему то или иное событие происходит, и если тебе что-то не нравится – попытаться переломить ситуацию. Меняться самому. Лично я стремлюсь к тому, чтобы закрепиться в IndyCar и добиться там результатов. За Квята я действительно искренне радуюсь. Знаю Даниила с детства, слежу за его карьерой и по возможности поддерживаю.
 
Значит, талант Квята соответствует шансу, который он получил?
Когда Михаэль Шумахер в 1991 году дебютировал в «Формуле‑1» за Jordan, ему потребовалось некоторое финансирование. Если бы такового не нашлось, мы бы никогда не узнали об этом пилоте. А сколько таких Шумахеров не смогли проявить себя по причине того, что что-то не сложилось? Квят благодаря своим результатам заслужил возможность попробовать себя в топ-команде. Я бы сказал, что у него появился супершанс показать, чего он стоит. Если автомобиль позволит, Даниил сможет заезжать на подиум, выигрывать гонки и, возможно, превзойти того же Даниэля Риккардо.
 
В 2014 году команда Infiniti Red Bull Racing несколько сдала. Ожидаете ренессанса?
Они уверенно побеждали несколько сезонов подряд, сейчас вторые, а многие говорят: «Кошмар!» Ребята, давайте проявлять адекватность! Это спорт: сегодня ты побеждаешь, завтра сдаешь позиции, а послезавтра – снова на коне. Учитывая старт Infiniti Red Bull Racing в сезоне, когда их машины не могли добраться до финиша, я считаю общий результат успешным. И для Квята это очень хороший знак: команда прогрессирует.
 
Как оцениваете выступление Сергея Сироткина ­в текущем­ году?
Считаю, что этот сезон будет решающим. Он очень быстрый парень, пока что-то не складывается. Я человек не религиозный, однако по себе знаю, что есть такие вещи, как удача и везение. Но в текущем году фортуна пока, к сожалению, отворачивается от Сироткина.
 
Можете сравнить общую атмосферу в IndyCar и ­«Формуле‑1»?
В «Формуле‑1» и Мировой серии Renault все очень напряжены, есть элемент звездности. В IndyCar все проще. К тебе может подойти Марио Андретти, познакомиться, поболтать. Легендарные спортсмены легко вступают в контакт с простыми ребятами вроде меня или болельщиков. Таков менталитет. Там часто работает правило: чем человек богаче, тем он проще, в том числе в общении. Англия в этом плане похожа на Америку. А в Восточной Европе много внимания уделяют внешним атрибутам успешности. Заработав свой первый миллион, человек покупает дорогой автомобиль, даже если живет в съемной квартире. Но мы отошли от темы…
 
Почему же? Я как раз хотел спросить, как вы изменились за прожитый в Америке период.
В первую очередь стал спокойнее – и в гонках, и в жизни. Хотя бы потому, что в Мировой серии Renault средняя продолжительность гонки порядка 40 минут, а в IndyCar заезды меньше двух часов не длятся.
 
Раньше вы играли в музыкальной группе. Этот проект закрыт?
Был определенный перерыв. Сейчас я полностью восстанавливаюсь после аварии, потом разберусь с текущими делами, и, возможно, возобновим выступления.
 
Автоспорт у вас ассоциируется с каким-то определенным музыкальным направлением?
Явно не с классикой, и не с Бритни Спирс. Я слушаю разную музыку: электронную, рок, фанк, джаз, блюз. Главное, чтобы она была сделана качественно и с душой.
 
К новому сезону будете готовиться в Москве?
На первом этапе – да. Главное – восстановиться после травмы. Как минимум до Нового года планирую проводить время преимущественно в России.
 
Вы видите себя пилотом, скажем, в 40‑летнем возрасте?
Почему нет? Существуют разные типы гонок. К примеру, на выносливость – «24 часа Ле-Мана». Главное, как станешь себя чувствовать, чего хотеть. Думаю, в любом случае мои желания будут связаны с автоспортом. Сейчас же ставлю перед собой задачу стать чемпионом в IndyCar.
 
Она реальна?
Главное – правильно использовать свои возможности. В моем случае нужно в первую очередь набираться опыта. Мне очень понравились эти соревнования. Сначала овалы страшили – никогда на них не ездил, но оказалось, что это весьма интересное занятие. Люблю рабочие гонки – когда продираешься вперед «через пот и кровь». В нашем виде существует разница в технических возможностях автомобилей, однако она гораздо меньше, чем в «Формуле‑1».
_______________________________________________________

В чем IndyCar превосходит «Формулу-1» по мнению Михаила Алешина
 
- В полтора-два раза выше средние скорости на круге, достигающие 380–400 км/ч.
- Полнейшая непредсказуемость гонок: нередки случаи, когда побеждает стартовавший последним.
- Выше элемент опасности.
- Судьи разрешают контактную борьбу (до определенного предела) на трассе. В IndyCar разрешено то, за что в «Формуле-1» моментально дисквалифицируют.
- Протяженность гонок в среднем на 30 процентов выше. Это повышает роль физической подготовки.