Станислав Черчесов – о своем тренерском стиле и комплектовании сборной России

Этот факт, конечно, сказывается. Я там выступал, общался, учился тренерскому делу. В частности, работал под руководством Йоахима Лева. Это оставило определенный отпечаток. Другое дело, что независимо от страны, на первый план выходит личность человека, именно она определяет подход к взаимоотношениям. Я всегда свободно общался с игроками. В то же время жил и играл в СССР и России, поэтому смог найти баланс: чувствую, где можно дать игрокам свободу, а где нет. У зарубежных тренеров в России, наверное, возникает некий дисбаланс из-за непонимания местных особенностей. Но это не их вина, просто данность. 

Невозможно работать в Варшаве по тем же правилам, что и в Инсбруке или в Грозном. Как говорится, нельзя торговать принципами, но нужно понимать местную специфику. Когда я прихожу на новое место, первым делом спрашиваю: «Что нельзя делать?» В чужой монастырь со своим уставом не прихожу. 

Всегда надо опережать ситуацию, изначально находить для футболиста наиболее комфортную позицию, где он может максимально эффективно себя проявить. У нас есть теоретические и практические занятия, ставим игроков на разные позиции, смотрим, комфортно ли они себя чувствуют. Когда мы с тренерским штабом хотим донести до игроков какие-то идеи, обсуждаем с ними ситуацию. Иногда практика показывает, что казавшаяся интересной идея не работает, в таком случае вносим коррективы. Нужен гибкий подход. 

Официально подобного органа нет, но как говорится, двери всегда открыты. Коллектив должен правильно понимать действия тренерского штаба, поэтому мы общаемся с футболистами. Если у них появляются вопросы – готовы ответить. 

Если кого-то в этом плане нужно контролировать специально  – не факт, что такого футболиста стоит вызывать в национальную команду. У нас все профессионально. 

 

Сергей Игнашевич отыграл чемпионат мира, завершил карьеру – и мы сразу позвали его в наш тренерский штаб. Сейчас он успешно работает с московским «Торпедо». Сергей не просил меня взять его, но мы увидели в нем потенциал. Не хочу называть фамилии, но среди действующих игроков сборной есть те, кто может сделать тренерскую карьеру. Данные имеются. 

Скажу так: нравятся те, кто побеждает, вне зависимости от стиля игры. Мы равняемся на победителей, от них что-то черпаем. 

Бывает по-разному, в зависимости от того, какие задачи стоят. Чаще мы концентрируемся на своей работе, просматриваем игроков-кандидатов в команду и соперников. Впервые смотришь матч вживую на стадионе, затем несколько раз пересматриваешь по телевидению, чтобы ничего не упустить. Надо скрупулезно заниматься анализом. Поверхностный взгляд не позволяет уловить нюансы, а от них во многом зависит карьера как футболистов, так и тренерского штаба сборной России. Это как с книгами, при втором прочтении зачастую открываются новые смыслы. При возможности с удовольствием посмотрю, например, финал Кубка Либертадорес. Это матч высокого уровня, где можно что-то для себя подметить. 

Я бы не был столь категоричным. Чисто арифметически: в команде 20 полевых игроков и два вратаря, так что вероятность того, что один из ее полевых станет хорошим тренером, в десять раз выше. Мы знаем немало примеров, когда успешно тренировали даже люди, никогда не выступавшие на профессиональном уровне. Многие могут хорошо ударить по мячу, но не способны объяснить, как они это делают. Сделать и объяснить, а тем более научить – это далеко не одно и то же. Тренер должен знать психологию, биомеханику, физиологию… Нюансов много, поэтому от игрового амплуа карьера не зависит. 

Я сейчас не нахожусь в среде футболистов, поэтому объективно ответить не могу. Ситуации бывают разные. Кто-то позволяет себе расслабиться, другие – нет. Причем не только в России, но и на Западе. В мою бытность игроком зарплаты были меньше, но за физическим состоянием нужно следить в любое время. Думаю, что дело главным образом не в заработке, а в целях, которые человек перед собой ставит.

Вся подготовка к турниру и его ход – это одно большое воспоминание. Понятно, выделяются первый и последний матчи на турнире. В первом случае мы выиграли – зрители радовались, во втором проиграли – не особенно огорчились. Тогда мы были сконцентрированы на своей работе – поэтому вспоминаются в основном базы и стадионы. Сейчас можно взглянуть на чемпионат мира со стороны – и понимаешь, что главным был эмоциональный фон. Турнир мы не выиграли, но в плане эмоций мы точно чемпионы мира.

Наверное, родные стены сыграли свою роль. Мне сложно сказать, насколько, но то, что это большой плюс, – однозначно.

Подвижки заметили мы все. Видим, как собираются полные стадионы в городах, где сборная России проводит свои домашние матчи, как нас встречают в аэропортах, гостиницах. Сборная по часу заходит в отель – огромное количество людей фотографируются, хотят взять автограф. Дети начали записываться в футбольные секции – это очень радует. 

Проецировать на себя лично я бы не хотел. Главное, чтобы ты сам не менял отношения к действительности. Конечно, больше стали просить сфотографироваться вместе, чаще останавливают, хотят пообщаться. Но это приятные хлопоты. 

Я сам выступал на чемпионате Европы с участием восьми команд – в 1992 году в Швеции. В UEFA и FIFA есть запрос на увеличение числа матчей – эти организации больше зарабатывают, да и сам футбол развивается. Так что ничего против увеличения количества команд не имею. Ближайший чемпионат Европы – юбилейный, турниру исполняется 60 лет, при этом первым победителем стала сборная СССР. 

Общий уровень европейских сборных растет. Приведу пример. Когда играешь с командой Албании, дилетанты думают, что это проходной соперник. Но 80% игроков этой сборной выступает в высшем дивизионе чемпионата Италии, причем в далеко не слабейших клубах. Или сборная Финляндии, в которой много представителей германской бундеслиги и английской премьер-лиги. В юношеской сборной Финляндии есть представители академий Manchester United и Liverpool. В топ-лигах много и исландцев. А у нас многие живут представлениями 30-летней давности, когда эти сборные были аутсайдерами и состояли из игроков, выступавших в своих внутренних чемпионатах. 

Всегда есть общение, мы можем рассказать о плюсах и минусах. Но решение футболист принимает сам, общается с тренером потенциального клуба. Подходит ли тебе этот чемпионат, устраивает ли позиция, на которой тебя видит тренер, – ответы на эти вопросы игрок должен найти сам. 

В какой ситуации комфортнее тренеру сборной страны – при наличии базового клуба или равномерном распределении игроков по командам?

Оптимально, когда есть определенные связки. Как в свое время в сборной России при Гусе Хиддинке – защита была из ЦСКА, а атака из «Зенита». Так комфортнее, поскольку перед играми бывает всего два дня, и за это время сложно наиграть связки. Но мы находимся в иной ситуации и должны искать оптимальные решения. 

Мое мнение по данному вопросу не решающее, а чисто информативное. Мы отталкиваемся от действующих правил. Приняли со следующего сезона формулу «8 легионеров плюс 17 россиян» в заявке на чемпионат, будем подстраиваться под нее. Сложно сказать, увеличится ли количество кандидатов в сборную при новом лимите. Сейчас в некоторых командах пять центральных защитников-иностранцев. При новой формуле такого не будет. Легионерами станут те, кто, как мы говорим, делает разницу. Руководители клубов начнут подходить к селекции более пристально. Когда я работал в московском «Динамо», на матчи Лиги Европы в стартовом составе все равно выходили четыре-пять россиян, хотя лимита в этом турнире нет. Если футболист высокого уровня – он будет на поле. 

Здесь, как говорится, есть нюансы. Соглашение подписано по схеме «два плюс два». О чемпионате мира в Катаре мы сейчас не думаем. Есть конкретная задача – хорошо выступить на чемпионате Европы. Тренер как барьерист, должен думать не о последнем барьере, а о ближайшем. Перспектива будет, если выполнять текущие задачи. Есть перспективные футболисты, которые через два года могут заиграть в основном составе. Если ставить их на решающие матчи сейчас, результат будет под угрозой. За перспективной молодежью мы следим, но всему свое время. Когда Александр Головин был готов выступать за национальную команду, он не приглашался в молодежную – сразу стал у нас основным игроком. Если подобные игроки появятся – сразу позовем их. 

Не готов дать прогноз. Будь я начинающим тренером, мог многое рассказать, а в 2022 году все бы смеялись. Перспективные игроки у нас есть, но карьера зачастую зависит от травм, переходов, личной жизни… Бывает, человек не забил из выгодной позиции в важном матче, не справился с психологическим давлением – и карьера пошла под откос. Нельзя нарисовать план и просто следить за его выполнением – на нашем уровне от нюансов зависит очень многое.

У меня простая жизненная философия – концентрироваться на том, чем ты занимаешься. Сейчас я в сборной России. Это интересная, хоть и не самая простая работа. 

Не только футболистов, но и борцов. Земля богатая. В процентном отношении футболистов премьер-лиги к числу населения мой родной регион на первом месте в России. К сожалению, в последние годы приток высококлассных игроков из Северной Осетии уменьшился. Но, думаю, это временный спад. Президентом «Алании» стал Владимир Габулов, финансово команду поддерживает Даниил Гуриев. Ставят задачу выхода в ФНЛ. 

Раза два в год минимум. В курсе того, как развивается местный футбол. По-прежнему поддерживаю отношения с друзьями детства и юности. 

В Москве с ее пробками часто приходится использовать автомобиль в качестве офиса, работать с телефоном и ноутбуком. Раньше я ездил за рулем сам, но теперь количество дел не позволяет вести автомобиль собственноручно. Сейчас у меня есть водитель, я же в автомобиле – пассажир. Когда стоишь в пробке 2 часа – это очень ценное время, которое нужно эффективно использовать. Поэтому автомобиль, в котором я езжу, должен соответствовать всем моим потребностям: большой, удобный, мощный, статусный и брутальный внедорожник. В решении моих задач верным помощником и надежным другом стал Cadillac Escalade. На нем я езжу на тренировки различных команд, на стадионы, где играют кандидаты в сборную, на другие мероприятия, причем, не только в Москве.