Самых честных правил

Главным тренером сборной России станет Дик Адвокат. Нет ли у вас обиды из-за того, что руководство РФС даже не рассматривало кандидатуры российских специалистов?

Ко мне обращались в сложных ситуациях: когда нужно было создавать олимпийскую сборную СССР, поднять национальную команду после неудачи на чемпионате мира 1990 года. Только если в первом случае стояла задача добиться максимального результата, во всех остальных, с учетом смены поколений, необходимо было создавать коллектив с нуля. И это удалось. Даже в 1998-м, несмотря на отсутствие побед.

Правда ли, что в 1998 году главным тренером сборной России вас назначил лично президент страны Борис Ельцин?

Такое поручение он действительно дал. Этим занимались и Администрация Президента России, и Совет министров страны. Тогда мы оказались в очень непростой ситуации – существовали проблемы во вза­имоотношениях между тренерами (я несво­­­­е­временно получал в свое распоряжение игроков, а иногда и не получал), вокруг команды сложилась нездоровая атмосфера. Тем не менее считаю, что мы работали по максимуму, на перспективу. Шесть пресловутых матчей сыграли с сильнейшими сборными мира, к тому же неоптимальным составом. Задача состояла в том, чтобы отобрать кандидатов в команду, которую я пытался создать, это были необходимые эксперименты. Именно при мне в сборной появились Алексей Смертин, Александр Панов, Андрей Тихонов, Егор Титов, Игорь Семшов, Сергей Семак, которые в дальнейшем успешно за нее выступали. Меня уволили, но забыли, что успех есть путь от падения к падению с возрастающим энтузиазмом. Так что была выбрана правильная дорога – даже после моего ухода остался коллектив, с которым можно было успешно выступать.

Кстати, аналогичную задачу я решал и в Южной Корее, где также с нуля создавал олимпийскую сборную, ставшую в дальнейшем чемпионом Азии и пробившуюся на Игры в Атланте. А ведь это была команда студентов, непрофессионалов. Поэтому когда спрашивают: «Как бы вы отреагировали на предложение возглавить сборную?» – без лишней скромности отвечаю: «Разве у нас в стране есть еще хоть один человек, который играл бы за национальную команду на чемпионатах мира, Европы и как главный тренер ездил на Олимпийские игры, первенства планеты и континента?» Однако существует проблема: сегодня в России готовы смириться с любым поражением иностранца, но не прощают успеха соотечественнику. Кроме того, у меня нет дружеских отношений с агентами, группой тренеров, «футбольным кланом», к этому добавляются и проблемы с прессой – то есть некому заниматься моим лоббированием.

Иностранные тренеры признаются в любви к России, только когда видят приличные суммы контрактов. А если бы мне предложили возглавить сборную, я бы согласился за гораздо меньшие деньги. В свое время мы трудились за небольшие гонорары и добивались успеха. Условия для работы в России зарубежных специалистов нельзя сравнивать с теми, которые были у нас. К руководству клубами и РФС пришли люди, не являющи­еся профессионалами, их полузнание хуже невежества, и почти все принимаемые ими решения – полумеры. В российс ком футболе крутятся большие деньги, но в нем нет места людям, знающим и любящим эту игру. Поэтому обидно не столько за себя, сколько за страну, когда мы в очередной раз унижаемся и не верим в талант российских футболистов и самодостаточность наших тренеров. Приглашая в национальную команду иностранцев, мы несем значительные материальные потери – их зарплата огромна, однако дело даже не в этом, а в том, останется ли после их ухода команда. Разве появились в сборной Хиддинка или в «Зените» Адвоката новые имена среди российских игроков? С другой стороны, какие к этим людям могут быть претензии? Их приглашают для того, чтобы достичь определенного результата. В ответ выдвигаются условия, которые и выполняются. Соизмеримы ли затраты и достижения? Думаю, нет. Но я оставляю обиды женщинам и слабым.

Вы утверждаете, что основная мотивация иностранных тренеров в России – финансовая. В отношении игроков национальной сборной это тоже верно?

Я всегда говорил, что настоящий спорт­смен – альтруист. Деньги не играют в футбол, это стимул, но временный. Члены национальной сборной стали жить в несоизмеримо лучших условиях, чем раньше. В советское время за победу в международном турнире, где проводили по четыре матча, мы получали менее тысячи долларов, за победу на Олимпиаде – платили по десять тысяч. Сейчас же футболисты сборной зарабатывают больше чемпионов Европы. Трагедия заключается в том, что мы позволяем получать незаслуженные гонорары. Такая ситуация существует и в клубах. Путь к победе – это сознательное, добровольное ограничение, на которое ты соглашаешься в интересах общего дела. Как может подготовка сборной России вестись на Тверской улице? Куда смотрели руководители РФС? И при этом мы думаем, как отблагодарить Гуса Хиддинка за все то, чего он не сделал. В своей книге «Не упасть за финишем» я задался вопросом: кто теперь «загонит» игроков на спортивные базы, где можно действительно готовиться к играм? Сборная уступила словенцам не потому, что потенциал футболистов низок, а оттого, что не была подготовлена к важнейшим матчам.

И что же нужно делать?

Победа – это единство, единство – это цель, и к ней нужно найти правильную дорогу. Никакое мастерство без нравственности не имеет перспектив. Если мы не воспитаем в футболистах должного отношения к стране, команде, болельщикам – не выиграем ни одного мало-мальски престижного соревнования. Существуют пути побеждать в отдельном турнире, игре за счет правильной организации, сформированного настроя на достижение цели, значительных финансовых вложений. Но когда речь идет о стране, необходимо выстроить систему, которая станет основой общественно значимых достижений и побед на мировой арене.

Что бы вы посоветовали новому главному тренеру – работать с созданной Хиддинком командой или выстраивать свою, приглашая новых исполнителей?

Ситуация очень благоприятна: квалификационная группа к чемпионату Европы легкая, в сборной есть целая группа опытных игроков. У тренера появилась отличная возможность для работы на перспективу, использования отборочного цикла к первенству континента для формирования будущей команды, которая поедет на следующий мундиаль.

Не раз доводилось слышать, что у вас много общего с Адвокатом. Согласны?

Его требовательность мне гораздо ближе, чем попустительство Хиддинка. Конечно, надо отдать должное Гусу, выстроившему хорошие отношения с прессой, руководством, игроками, но это не имеет ничего общего с работой. Для того чтобы считаться хорошим человеком, достаточно получать большие деньги и быть снисходительным. Говорят, у Адвоката имелись конфликты с игроками. Но я искусственно создавал подобные ситуации – нет ничего хуже само­успокоенности и почивания на псевдолаврах.

А есть ли у вас друзья среди игроков, которых вы тренировали?

Конечно, бывают футболисты, которым я симпатизирую, но в данном случае к ним предъявляются повышенные требования. Так было с Игорем Добровольским, Алексеем Михайличенко, Сергеем Семаком, Игорем Колывановым и другими, спрос с лидеров всегда выше.

Вы не раз убирали из команд игроков, считавшихся лидерами, но никто из них не проявил себя в новых клубах. Как вам удается с такой точностью определять потенциал футболиста?

Вопрос не простой. Важно, как человек вли­яет на качество игры, атмосферу в коллективе. Для игрока очень важно найти «свою» команду. Возьмем Сергея Рыжикова. Я не сомневался в его мастерстве, отношении к делу, человеческих качествах. Проблема состояла в том, что ему нужно было обрести доверие со стороны не столько наставника, сколько партнеров. У меня с Сергеем хорошие отношения. Я работал детско-юношеским тренером и могу сказать, что существует несколько критериев определения качества игрока. Очень важно раскрыть личность футболиста, определив его индивидуальность, и через нее прийти к главным современным требованиям, предъявляемым к спортсмену. Важны глубокое понимание футбола и исполнительское мастерство. Но основа – воля и ум. Все это должно покоиться на нравственности. Сейчас тренеры, как правило, хотят получить готового футболиста, не желая использовать внутренние резервы, молодежь. Нам нужен клубный патриотизм. Немало собственных воспитанников в Barcelona, когда говорим о мадридском Real, вспоминаем Рауля, о Chelsea – Джона Терри, о A.C. Milan – Паоло Мальдини. В России же футболисты с легкостью покидают команды, где их воспитали, помогли вырасти.

Нравится ли вам нынешний чемпионат России?

Скорее нет, поскольку предсказуем. Удачное выступление «Спартака» из Нальчика – следствие длительной работы Юрия Красножана, имевшего возможность выстроить свою команду с единой целью – совместимость игровых и нравственных качеств. Хотя с футболистами, которые выступают на пределе своих возможностей при минимальных финансовых условиях, работать легче, чем с теми, у кого незаслуженно высокие зарплаты. Выступление в первых турах чемпионата страны определяется, прежде всего, уровнем предсезонной подготовки, волевыми качествами и самоотдачей. Плохие поля уравнивают мастерство. Удачное выступление клуба из Нальчика скорее исключение. Традиционные лидеры уже на первых ролях, кроме «Локомотива» и «Динамо», которым не удался старт. Но, думаю, они свое возьмут.

Как вы относитесь к разработанному РФС «Кодексу чести российского футбола»?

Все, что связано с идеалом, – вещь, безу­словно, хорошая. Но мы имеем дело со сложившимися людьми, а вокруг футбола собраны далеко не лучшие силы, поскольку речь идет о больших деньгах. Я согласен, что внутренний нравственный стержень предпочтительнее хороших законов, но необходимы реальные действия, которые очистят наш футбол. Борьба с коррупцией, финансовыми махинациями, договорными матчами ведется в Италии, Германии… Кроме «Кодекса чести», носящего декларативный характер, я не вижу реальных шагов по очищению российского футбола. Даже попытки дать адекватную оценку судейству пытаются «замять», делают «хорошую мину», когда речь идет не о­ качестве работы арбитров, а о предвзятости. Нужны не кодексы, а реальная борьба.

Вы как-то заявили, что «тренер заканчивается как профессионал в 60 лет». На днях вам исполнилось 64. Чувствуете себя невостребованным?

Не столько личную невостребованность, сколько невостребованность знаний и опыта. Сейчас не скрываю: есть мечта работать. И делаю все для того, чтобы сохранить отличную физическую форму: бегаю, плаваю, катаюсь на лыжах, привлекая к этому жену и внуков. Если в 40 лет у человека есть энергия, то в 60 приходит мудрость. Уже не нужно доказывать, достаточно говорить: опыта и знаний хватает, чтобы не переубеждать, люди начинают воспринимать как данность то, что ты хочешь донести. Я прошел путь от детского тренера до специалиста, работавшего с национальными командами, в том числе зарубежными. Очень хорошая школа: ты один на один находишься в ситуации незнания языка, отсутствия поддержки, проблемы с менталитетом. Такая работа на пределе способствует совершенствованию.

Есть ли к вам интерес со стороны клубов в России, на Украине?

Предложения есть, но у этих клубов нет больших задач. У меня нет отношений с группой людей, принимающих решения. В течение 25 лет никто, кроме меня, не отваживался в открытую говорить о проблемах российского футбола, высказать руководству Федерации футбола свое видение ситуации. Причем это не значит, что я был против кого-то, наоборот, действовал во имя спорта. Как-то один влиятельный руководитель заявил мне: «Анатолий Федорович, ваши умения и знания не вызывают сомнений, вы породистый человек, но и очень сложный». В ответ я спросил: «А разве не эти качества приводят к успеху? Неужели нужен податливый и унижающийся?»

Разве вы никогда не жалели о своей принципиальности?

Проблема в том, что подписать контракт с собственной совестью у меня не получается. Главное – работать честно и чисто. Однажды уважаемый мною человек поинтересовался: «Многие не могут понять, что же тебе нужно. Были прекрасные отношения с Колосковым, руководителями “Динамо” – почему же ты их испортил?» Суть в том, что служу делу, а не отношениям. Мою работу оценивают воспитанники, которых я не называю учениками, поскольку «ученик» – это человек, продолжающий дело учителя. Мы живем в сложный период. Иные времена, иные правы. Сегодня главный девиз – «Служить бы рад, прислуживаться тоже». Так я переиначил строки Грибоедова по отношению к нынешним функционерам. Я не называю имен своих недругов, считая, что только сильный человек может промолчать в тот момент, когда он прав.