Анатолий Нестеров – о велогонке Race Across Russia, ее самых опасных участках и о том, как не заснуть в седле велосипеда

Досье

• Родился 7 сентября 1977 года
• Занимался греблей на байдарках, в 24-летнем возрасте перешел в триатлон
• В 2010 году стал чемпионом мира по квадратлону (плавание + гребля + велогонка + кросс) в Чехии
• Победитель чемпионата Украины и Кубка России по триатлону на длинную дистанцию

Кто и когда пригласил вас в проект?
Его инициаторы – австрийцы, у них хорошие традиции велосипедных ультрамарафонов. В прошлом году четыре представителя этой страны уже совершили путешествие из Москвы во Владивосток, сменяя друг друга. Организаторам понравилось, и они решили усложнить задачу, сократив количество участников команды до двух и включив в нее россиянина. В марте мне сделали предложение, мы познакомились с напарником Андреасом Фуксом и начали подготовку. В первую очередь физическую: прошли тестирование, разработали план тренировок. По основной специализации я триатлонист, но бегать и плавать прекратил, по два раза в день крутил педали: основная тренировка – 5–6 часов, дополнительная – еще 2–3 часа.

Вы участвовали в составлении маршрута, графика?
Обсуждали прохождение различных участков, питание, сон, смену этапов. Предполагали, что пока один участник едет, второй может отдыхать в гостинице. Однако на практике подобное оказалось неосуществимым: иногда за два часа напарник проезжал порядка 85 километров, и догнать его на автомобиле было очень сложно. Особенно в случае напряженного графика. На некоторых участках (пробки, ремонт дороги) велосипедист двигался быстрее автомобиля. Поэтому по ходу гонки выработали правило: после того как сдал смену, нужно уезжать вперед и ждать коллегу в месте следующей передачи эстафеты.

В июле в Ивановской области под колесами «Газели» погиб объехавший 61 страну американский велопутешественник Рон Макгерити. Как обеспечивалась ваша безопасность?
Мы двигались по автомагистралям, и примерно на 80 процентах дистанции – в сопровождении сотрудников ГИБДД. Никаких инцидентов не слу­чилось.

Приходилось ли вносить корректировки в план гонки по ее ходу?
Во второй половине стали разбивать участки не по времени, а по километражу: в горах, где много спусков и подъемов, составить тайминг весьма затруднительно. Поэтому решили, что в светлое время суток смена составит 40 километров, а в темное – 100. По мере накопления усталости отрезки сокращались: чем меньше нагрузка, тем быстрее восстанавливаешься. Ближе к финишу все участники и члены команды поддержки засыпали при первой возможности. Всего в путь отправились 20 человек, в числе которых были и люди, готовившие нам пищу.

Изменились ли за время гонки ваши представления о России, дорогах, людях?
Бывали кризисные моменты, когда ничего вокруг не видишь, но в целом удалось рассмотреть природу: Байкал, Саяны… Они грандиозны. На многих участках мой австрийский напарник был не в восторге от состояния дорожного покрытия, называя его «тяжелым» или «плохим».
У проекта есть второе, неофициальное название – «Транссибирский экстрим». Уже проехав Кострому, я понял почему: длина дистанции, неблагоприятная погода, постоянные спуски и подъемы… Вверх карабкаешься со скоростью 7–8 км/ч, летишь вниз – 70 км/ч, отдохнуть не получается. В первые дни в сутки проезжали по 850 километров, постоянно сменялись часовые пояса.

Вы двигались с запланированной изначально скоростью?
Сперва значительно превышали, а в Саянах она существенно упала, так что с трудом выходили на намеченные показатели. Общий набор высоты составил более 58 километров, это очень серьезно, при этом более 3 тысяч километров двигались в гору. Добавьте к этому постоянную смену погоды: то и дело приходилось переодеваться.

В подобных условиях можно заболеть…
Простуда нас миновала, боролись разве что с переутомлением. Помогло грамотно организованное питание, организм получал все необходимое. В среднем в сутки мы спали по пять часов.

Ни разу не остановились по ходу гонки?
Два раза: в Екатеринбурге и Новосибирске на 5–10 минут для небольших пресс-конференций, плюс было несколько задержек во время дождя в ночное время.

Вы проехали весь маршрут на одних и тех же велосипедах?
У каждого было по три: один – классический шоссейный, на нем преодолели большую часть дистанции, второй – для гонки с раздельным стартом, использовавшийся в случае идеального покрытия, третий – циклокроссовый.

Каков бюджет всего проекта?
Наш руководитель озвучил сумму 400 тысяч евро. Сюда вошли авиабилеты, оплата гостиниц, питание…

Это самая сложная гонка в вашей карьере?
Безусловно. Две недели – очень много. В целом мне понравилось. Значительно скрашивал одиночество дороги интерес местных жителей: многие подходили, спрашивали. Дальнобойщики, которые по ночам останавливаются для сна, догнав нас, удивлялись: как можно так быстро ехать на велосипеде?

Случались ли с вами экстремальные ситуации? К примеру, встречи с дикими животными.
Опаснее всего – спуски, особенно в районе Байкала, где из-за плотного движения автомобиль сопровождения терял велосипедиста, которому приходилось ехать в одиночестве. На участке Чита – Хабаровск довольно глухие места, на сотни километров нет населенных пунктов. Недавно ввели в эксплуатацию четырехполосную дорогу «Амур», но при этом строители что-то не рассчитали, местами грунт просел, и, когда находишься в автомобиле, временами от покрытия отрываются все четыре колеса – ощущения очень непривычные. Правда, на велосипеде подобные неровности преодолеваются без особых проблем. Автомобилей на трассе в тех местах очень мало, и случается, что днем коровы отдыхают прямо на дороге, машинам приходится объезжать их по обочине.

В каких погодных условиях пришлось передвигаться?
Между Омском и Новосибирском шли сильные дожди, а перед нашим приездом во Владивосток в городе объявили штормовое предупреждение. К счастью, прогноз не оправдался.

До «Гонки через Россию» вам приходилось соревноваться в темное время суток?
Нет. По ночам человек привык спать, и несколько раз меня буквально размаривало в седле. Приходилось останавливаться, умываться холодной водой. В первую половину ночи ехать легче, под утро же клонит в сон. Еще один минус – сложно понять, едешь в гору или с нее. Случалось, двигаюсь со скоростью 20 км/ч и не понимаю, почему так медленно. Затем смотрю по GPS – и оказывается, что преодолел подъем. В качестве преимуществ движения в темное время суток назову отсутствие ветра и жары.

Вы с Андреасом Фуксом преодолели примерно одинаковое расстояние?
У меня оно оказалось чуть большим: австриец испытывал сложности в борьбе со сном.

Вы проехали от Москвы до Владивостока по самому короткому маршруту или желающие побить рекорд могут сократить трассу, чтобы уменьшить время в пути?
Мы двигались вдоль Транссибирской магистрали по классическому варианту. На следующий год организаторы планируют устроить соревнования между несколькими командами, так что наше достижение может быть улучшено. Но многое будет зависеть от ветра, погоды, состояния дороги.

Оно может измениться?
В прошлом году были буквально непроходимые участки, к примеру в Канске. Сейчас там все заасфальтировано, это скоростной отрезок. Много где идет ремонт, ситуация улучшается. Без перемен только трасса Хабаровск – Владивосток. Перед стартом нам говорили: насчет качества покрытия не переживайте. Но, выехав из Костромы, поняли: с дорогами тоже предстоит бороться. Поэтому когда я слышу, что участники «Гонки через Америку» едут быстрее, отвечаю: учитывайте условия. Пусть приезжают, посоревнуемся.

Если вас туда позовут, поедете? Или русский человек показывает максимальный результат только в сложных условиях?
Мы рассматриваем вариант участия в Race Across America, до старта которой порядка полугода. Но надо решить вопрос с финансированием, сколотить команду… «Гонка через Россию» показала, что мелочей не бывает. Несколько раз у нас возникали проблемы с водой, за Хабаровском были определенные сложности с продовольствием…

Вы занимаетесь «длинным» триатлоном, который в России финансируется гораздо хуже, чем олимпийская дисциплина. Как удается находить деньги для подготовки и участия в гонках?
До недавнего времени я состоял в «Динамо», где получал зарплату. Плюс призовые на соревнованиях, личные спонсоры, которые помогают с инвентарем, экипировкой. Сейчас появилась возможность получить помощь от европейских партнеров. В целом же стою перед выбором: заниматься любимым делом и испытывать определенные материальные затруднения или завершить спортивную карьеру, ходить каждый день на работу…

В 37 лет можно улучшить спортивные результаты?
По моим собственным ощущениям – да. Чувствую невыработанный резерв. Люди, в юном возрасте попадающие в национальные сборные, в этом плане быстрее достигают пика и сходят с него. Моя же карьера развивалась более плавно.

Спортсмен, участвующий в соревнованиях по триатлону Ironman, способен прожить на призовые?
Серьезная финансовая поддержка идет трем-четырем ведущим атлетам, остальные способны разве что компенсировать затраты на дорогу, проживание. Стандартные призовые за победу на международном старте – 10 тысяч евро, а конкуренция весьма высока. Для того чтобы заработать, надо сначала вложиться в подготовку. У меня такой возможности не было, и на международных соревнованиях Ironman я, как правило, просто входил в десятку. Лучший результат – 8:37, в то время как у победителя было порядка 8:20. Вроде близко, но сделать решающий шаг тяжело: нужны материальные возможности.

В Москве триатлонист может полноценно подготовиться к соревнованиям?
Почему нет? В Крылатском есть велотрек, трассы, бассейнов хватает, бегать можно в любом парке. Большой плюс российской столицы – хорошее авиасообщение со многими странами. Зимой, конечно, сложнее. Катаюсь на лыжах, бегаю, плаваю. Велосезон в текущем году я открыл 8 марта, зимой же работал на велотренажере.

Вышеупомянутая возможность сотрудничества с европейскими партнерами связана с «Гонкой через Россию»?
Безусловно, у меня появились полезные знакомства, открылись опреде­ленные перспективы… Надеюсь, в течение нескольких ближайших месяцев мы определимся с планами на следующий год.

Федерация триатлона России (ФТР) поддерживает спортсменов, занима­ющихся Ironman?
До недавнего времени считалось, что «длинный» триатлон – удел любителей, а федерация сосредотачивалась на олимпийской дисциплине. Но популярность Ironman растет, и ФТР волей-неволей пришлось обратить на нас внимание. В России уже проводятся соревнования, комплектуется национальная команда, в которую я планирую попасть. Велосипед – мой сильнейший вид, затем идет бег, а плавание – по остаточному принципу.