Главная страница » Красота и здоровье

Спорт без стресса

Оксана Янковская – о профессии спортивного психолога

В штате некоторых профессиональных команд и национальных сборных есть спортивные психологи. С какими проблемами к ним обращаются атлеты? Как психолог может помочь улучшить результаты? Эти вопросы мы задали практикующему спортивному психологу Оксане Янковской, которая также рассказала о том, как справиться с предстартовым волнением, понятии профессиональной тайны и симптомах, при которых родителям юного спортсмена нужно отвести его к специалисту.

Текст: Дмитрий Маслов. Фото: Платон Шиликов

29.10.2025 | Большой спорт №6 (168) 2025

Досье / Оксана Янковская

• Родилась 22 сентября 1987 года
• Мастер спорта международного класса по легкой атлетике
• Окончила РГУФК
• Член международной ассоциации коучинга
• Персональный психолог звезд российского спорта

Спортивный психолог занимается теми же вопросами, что и психолог общей практики, только работает со спортсменами, или есть принципиальные различия в предмете?

На первый взгляд может показаться, что спортивный психолог занимается тем же: работает с тревогой, мотивацией, стрессом, отношениями. Но есть важные различия. Во-первых, спорт – это особая среда, где постоянно присутствуют фактор соперничества, публичная оценка, риск ошибки и высокая цена результата. Здесь эмоции усиливаются, а давление со стороны тренеров, родителей, команды и общест­ва становится очень ощутимым. Во-вторых, у спортсмена тело и психика работают как единая система. Любое психологическое состояние напрямую влияет на технику, скорость, выносливость. И наоборот: травмы, усталость, перегрузки сразу сказываются на психике. Поэтому спортивный психолог должен понимать эту взаимосвязь и уметь управлять состоянием спортсмена. И наконец, в спорте мы работаем не только с личностью, но и с командой, тренером, семьей, выстраивая систему поддержки вокруг спортсмена.

Особенно это становится очевидным в спорте высших достижений. Здесь на результат влияют не только тренировки или отношения в команде, но и личная жизнь спортс­мена, его внутренние переживания и баланс вне спорта. Лично я в своем методе помогаю спортсменам проработать все темы, которые могут повлиять на их психоэмоциональное состояние и в итоге сказаться на результате. Это комплексный подход, в котором важно учитывать не только спортивные, но и человеческие аспекты жизни.

Представители каких видов спорта чаще обращаются к психологу? Зависят ли причины обращения от специфики вида спорта или в первую очередь от личности человека?

Я бы сказала, что напрямую это не зависит от вида спорта. Причины, по которым приходят спортсмены, универсальны: тревожность перед стартом, потеря уверенности, работа с травмой, сложности в отношениях с тренером или командой. Все это встречается и в индивидуальных, и в командных видах. Но есть нюанс: в некоторых дисциплинах культура обращения к психологу уже сформировалась. Например, в большом теннисе работа с психологом давно стала нормой – там спортсмены открыто говорят о том, что психолог входит в их команду наравне с тренером по физподготовке или нутрициологом. В этом смысле все зависит от традиций конкретной спортивной среды и от готовности спортсмена признать, что психология – это ресурс.

А вот что точно играет ключевую роль, так это личность самого спортсмена. Один человек может заниматься видом спорта, в котором психологи почти не задействованы, но при этом он сам понимает ценность такой работы и ищет поддержки. Другой, наоборот, занимается «продвинутым» видом спорта, но пока не готов открыться. Поэтому я бы сказала так: специфика спорта создает условия и культуру, но решение всегда остается за личностью.

Занятие какими видами спорта на профессиональном уровне вы считаете наименее травмирующим для психики? В каких видах адаптация к жизни после завершения карьеры проходит легче?

Если говорить о психике спортсмена, то, на мой взгляд, наибольшие риски для нее создают виды спорта с ранней спортивной специализацией. Это гимнастика, фигурное катание, синхронное плавание, прыжки в воду и некоторые другие дисциплины, где интенсивные физичес­кие и психологические нагрузки приходятся на очень ранний возраст. Здесь важно понимать: психика ребенка еще находится в процессе формирования, она гибкая, но при этом недос­таточно устойчива к сильному стрессу. Ранние тренировки на пределе возможностей, жесткая конкуренция и высокая цена ошибки могут привести к тому, что ребенок сталкивается с тревожностью, страхом неудачи, заниженной самооценкой, а иногда – с эмоциональным выгоранием еще до достижения взрослого возраста.

Поэтому в таких видах спорта работа со спортивным психологом особенно актуальна именно в раннем возрасте. Мы не только поддерживаем ребенка, но и помогаем тренерам и родителям выстроить систему, где спорт не разрушает психику, а, наоборот, способствует ее здоровому развитию. В более поздних видах спорта, где нет необходимости ранней специализации, таких рисков заметно меньше.

Что касается адаптации к жизни после завершения карьеры, многое зависит не только от самого вида спорта, но и от личности спортс­мена, его окружения и среды, в которой он рос и развивался. Если у человека в течение карьеры формировалась только спортивная идентичность – «я есть результат», – то завершение выступлений может восприниматься как личностный крах. Но если рядом были психологи, мудрые тренеры, поддерживающая семья, если спортсмен развивался разносторонне, то переход к «обычной» жизни проходит гораздо легче. Важно помнить: спорт в любом случае дает колоссальный опыт – дисциплины, силы воли, стрессоустойчивости. И задача психолога – помочь спортсмену перенести этот опыт в другие сферы, чтобы после завершения карьеры он мог чувствовать себя реализованным не только как атлет, но и как человек.

Есть ли у спортивных психологов, которые работают в сборных и клубах, понятие «профессиональная тайна»? Какова вероятность того, что спортсмен поделится с психологом чувствительной информацией о своем здоровье или психологическом состоянии, а она в дальнейшем станет известна работодателю?

Понятие профессиональной тайны для спортивного психолога – это не формальность, а фундамент самой профессии. Если специалист позволит себе разглашать личные детали беседы спортсмена, он разрушает доверие, а вместе с ним и возможность работать. Психолог может быть в штате клуба или сборной, но это не значит, что его задача – «доносить» руководству о настроениях в команде или состоянии конкретного игрока. Нарушение конфиденциальности полностью подрывает саму идею психологической помощи. Моя позиция однозначна: все, что спортсмен рассказывает на сессии, остается между нами. Я могу обсуждать с тренером или менеджментом только общие моменты – например, необходимость уделить внимание восстановлению команды или снизить уровень нагрузки. Но никогда – личные переживания, семейные вопросы или внутренние страхи спортсмена. И здесь важно подчеркнуть: если спортсмен сталкивается с тем, что психолог разглашает его тайны, это не только нарушение этики – это большой вопрос к уровню профессионализма самого специалиста. Такой подход говорит о том, что человек не понимает базовых принципов профессии. А без уверенности в сохранении тайны у спортсмена не может быть доверия, а без доверия невозможна сама психологическая работа.

Как в целом должен вести себя спортивный психолог, когда клиенты ему рассказывают о неподобающем или даже законодательно наказуемом поведении – своем или третьих лиц?

Базовый принцип нашей профессии – конфиденциальность, закрепленная в Этическом кодексе психолога РПО, Кодексе APA и других международных стандартах. Все, что спортсмен рассказывает, остается между нами, и именно это создает доверие. Но у конфиденциальности есть исключения: если речь идет об угрозе жизни или здоровью, о фактах насилия или о действиях, подпадающих под уголовное законодательство, у психолога есть право и обязанность вынести информацию за пределы кабинета.

Поэтому на первой встрече я всегда проговариваю рамки, чтобы у спортсмена не возникло ощущения «предательства», если такая ситуация вдруг возникнет. Прозрачность – это фундамент доверительных отношений. Разглашение личных историй без веских оснований – серьезное нарушение профессиональной этики и вопрос к компетентности специалиста.

Профессиональные спортсмены подолгу живут на базе, их быт во многом отличается от быта людей других профессий. Сказывается ли это на характере человека? Приводит ли к психологическим проблемам после завершения карьеры?

Жизнь на спортивной базе действительно сильно отличается от привычного быта большинства людей. Это особая среда – максимально организованная, дисциплинированная, где практически все подчинено тренировочному процессу: режим сна, питания, восстановление, общение. Для спортсмена это становится нормой, и он часто не замечает, насколько сильно база формирует его характер. С одной стороны, такая среда развивает важные качества – дисциплину, умение жить в режиме, концентрацию на цели. С другой стороны, есть и риски. Когда многие бытовые задачи берут на себя специа­лис­ты и весь образ жизни выстроен вокруг спорта, остается мало опыта в обычной повседневности. И после завершения карьеры это может приводить к трудностям – от бытовой неорганизованности до чувства потери смысла и пустоты. Я часто говорю, что адаптация после спорта во многом зависит от того, насколько у человека развивалась личность вне базы. Если спортсмен жил только спортом, то выход в «нормальную» жизнь действительно дается тяжело. Но если параллельно он формировал социальные связи, учился, интересовался чем-то помимо спорта, то переход проходит гораздо мягче.

Поэтому психологическая работа здесь особенно важна: помочь спортсмену не только достичь результатов, но и сохранить целостность личности, чтобы после завершения карьеры он мог чувствовать себя уверенно и вне базы.

В каком возрасте родителям юных спортс­менов есть смысл сводить их к спортивному психологу? Какие признаки в поведении ребенка могут указывать на необходимость такого обращения?

Важно не столько количество лет, сколько уровень вовлеченности ребенка в спорт и нагрузку, которую он получает. Уже начиная с восьми-­девяти лет, когда ребенок активно тренируется, участвует в соревнованиях, сталкивается с первыми стрессами и ситуацией сравнения, работа со спортивным психологом может быть очень полезной. Я всегда подчеркиваю: спортивный психолог не нужен только тогда, когда «уже есть проблемы». Гораздо эффективнее работать профилактически – помогать ребенку выстраивать здоровое отношение к спорту, к победам и поражениям, учить справляться с волнением и стрессом. Что должно насторожить родителей? 1. Резкие перепады настроения перед тренировками или соревнованиями. 2. Сильное волнение или страх перед стартом, который мешает выступать. 3. Потеря интереса к тренировкам, хотя раньше ребенок занимался с удовольствием. 4. Чрезмерная тревожность, плаксивость, бессонница перед соревнованиями. 5. Снижение самооценки, фразы в духе «я ничего не могу», «я хуже других». 6. Агрессия или замкнутость после неудач.

Все эти признаки говорят о том, что нагрузка (и физическая, и психологическая) может быть выше, чем ресурсы ребенка. И в такой момент помощь спортивного психолога важна не только самому ребенку, но и родителям и тренеру, чтобы вместе создать поддерживающую среду, где спорт станет ресурсом, а не источником стресса.

Спортсмены-­любители обращаются с теми же проблемами, что и профессионалы, или есть особенности?

Когда мы говорим о спортсменах-­любителях, которые активно участвуют в соревнованиях, то они действительно могут сталкиваться с теми же психологическими сложностями, что и профессионалы: это и тревожность перед стартом, и страх ошибки, и потеря уверенности, и вопросы восстановления. Здесь различий почти нет – соревнование всегда вызывает сильные эмоции, независимо от уровня. Но есть и важное отличие. Для профессионального атлета спорт стоит во главе угла и подчиняет себе все сферы жизни. Его день, питание, отдых, даже личная жизнь – все выстроено вокруг результата. А вот в любительском спорте спорт, наоборот, «вклинивается» в другие сферы. Человеку приходится совмещать тренировки и соревнования с профессиональной деятельностью, семьей, повседневными заботами. Поэтому у любителей чаще встречается усталость от совмещения, внут­ренние конфликты из серии «где найти время и силы» или чувство вины перед близкими. То есть сам спектр проблем похож, но контекст другой. И задача психолога здесь – не только помочь справиться с предсоревновательной тревогой, но и выстроить баланс между спортом и остальными важными сферами жизни.

Знаете ли вы случаи, когда тренеры обращались к спортивному психологу? Если да, то с какими вопросами?

Да, конечно, тренеры обращаются к спортивному психологу, и это становится все более распространенной практикой. В современном спорте тренеры все чаще интересуются психологией для того, чтобы лучше понимать своих спортсменов: особенности их психики, реакции на стресс, способы мотивации. Это очень позитивный тренд, потому что грамотный тренер понимает: психологическая подготовка сегодня неотделима от спортивной. Но есть еще один важный аспект, о котором не всегда говорят напрямую. Это работа с самим тренером, с его собственным психоэмоциональным состоянием. Я всегда привожу здесь пример из самолета: сначала кислородную маску нужно надеть себе, а уже потом ребенку. В спорте принцип тот же: тренер сначала должен сохранять свою внутреннюю стабильность, чтобы затем поддерживать спортсмена. Ведь тренер переживает за результат не меньше спортсмена, а порой волнуется за него даже сильнее. Если тренер сам выгоревший, тревожный или неуравновешенный, он невольно передает это состояние команде. Поэтому работа психолога с тренером – это не роскошь, а необходимое условие успешной подготовки.

Предстартовое волнение – проблема, с которой сталкиваются многие спортсмены. Есть ли способы быстро с ним справиться?

Это абсолютно нормальное состояние, с которым сталкиваются и новички, и чемпионы. Я всегда говорю своим спортсменам: как бы парадоксально это ни звучало, проблемы начинаются ровно в тот момент, когда вы начинаете бояться своего страха. Волнение само по себе нормально – это энергия включенности и мобилизации организма. Вопрос в том, чтобы направить ее в ресурсное русло, а не позволить парализовать себя. У нас есть большой арсенал методик, которые помогают справиться с волнением. Это дыхательные техники, приемы концентрации внимания, визуализация предстоящего старта, специальные «якоря» уверенности. В работе я часто использую ­схему СМЭР – ­«ситуация – мысль – эмоция – реакция», которая помогает спортсмену увидеть, что именно запускает тревогу, и научиться менять автоматическую реакцию, превращая ее в конструктивное состояние. Есть и практичес­кие экспресс-­методы, которые реально помогают быстро прийти в ресурсное состояние: 1. «Быст­рая бабочка» из wingwave-­коучинга («окрыляющий коучинг». – Прим. БС). Легкие попеременные постукивания по плечам или коленям активируют работу обоих полушарий мозга, снижают тревожность и восстанавливают концентрацию. 2. Дыхание 4–7–8. Вдох на четыре счета, задержка на семь, выдох на восемь. Несколько циклов снижают пульс, выравнивают дыхание и убирают лишнее напряжение в теле. 3. Метод СМЭР из когнитивно-­поведенческой терапии. Осознание цепочки «ситуация – мысль – эмоция – реакция» помогает перехватить автоматическую тревожную мысль и заменить ее на конструктивную, снижая волнение. Но важно помнить, что есть и более глубокая работа: формирование устойчивости к стрессу, управление внутренним диалогом, работа с самооценкой. Задача психолога – подобрать инструменты под конкретного спортсмена и его стиль. Поэтому я говорю: предстартовое волнение не враг, а энергия. Нужно лишь научиться направлять ее в нужное русло. И когда спортсмен это осваивает, волнение перестает мешать и начинает помогать.

Вы говорили, что одна из наиболее частых причин обращения к психологу – застой в результатах. В чем может заключаться помощь психолога в плане улучшения результатов? Или проблема в самом восприятии ситуации?

С периодом застоя в результатах сталкивается абсолютно каждый спортсмен – это естест­венная часть спортивного пути. Важно воспринимать застой не как катастрофу, а как сигнал: что-то требует внимания и корректировки. Причины могут быть разными. Иногда это чисто физиология – особенности подготовки, перегрузка, необходимость восстановления. Но нередко за этим стоят и психологические барьеры: страх ошибки, чрезмерное давление на себя, потеря мотивации. На этом этапе спортсмен особенно уязвим: именно в такие периоды высок риск разо­чарования, эмоционального выгорания и даже завершения спортивной карьеры. Эмоцио­нальное выгорание проявляется в физическом и эмоциональном истощении, обесценивании собственных достижений, росте количества негативных мыслей и чрезмерной самокритике. Задача психолога – вместе со спортсменом найти источник этой «паузы» и работать как с реальной причиной, так и с восприятием ситуации. Очень важно поддерживать уверенность, помогать сохранять внутреннюю мотивацию и учиться фиксировать даже маленькие шаги вперед.

Когда спортсмен перестает обесценивать свои результаты и начинает видеть в застое не тупик, а возможность для роста, появляется энергия двигаться дальше. А это и есть ключ к выходу на новый уровень.

Увеличилось ли количество обращений к спортивным психологам после отстранения российских спортсменов от международных соревнований? Что вы говорите спортсменам, которые годами тренировались ради поездки на Олимпийские игры и лишились возможности туда попасть? Какую новую мотивацию им предлагаете?

Да, количество обращений в тот период действительно увеличилось. Для многих спортсменов отстранение стало сильнейшим ударом – ведь они годами тренировались ради возможности выступить на международной арене, ради мечты об Олимпиаде. И когда эта цель оказалась недостижимой не по их вине, естественно, возникает чувство несправедливости, пустоты, утраты смысла. В такие моменты я всегда говорю спортсменам: да, вы имеете право проживать боль, злость, разочарование. Это нормальные эмоции. Но важно не застревать в них. Настоящая сила проявляется тогда, когда вы находите для себя новые ориентиры. Здесь важно подчеркнуть: нет универсальных фраз, которые подходят всем. Каждый спортсмен уникален: у каждого свой путь, свои особенности личности, свой опыт преодоления и побед. Поэтому в индивидуальной работе и находятся те слова поддержки и рекомендации, которые действительно откликаются именно этому человеку. Я часто напоминаю: Олимпиада – это вершина, но путь к ней наполнен тысячами шагов, и каждый из них имеет ценность. Лишение возможности выступить на Играх не обесценивает годы труда, силы и упорства.

Действительно, в тот период многие спортс­мены топового уровня приняли решение завершить карьеру. Но были и те, кто остался – и нашел новые цели, новые мотивы, ради чего продолжать путь. Никто не отменял российских рекордов и достижений. Даже внутри страны можно показывать уровень мировых результатов. Вопрос лишь в том, чтобы найти в себе силу и мотивацию конкурировать, ведь в любом случае высокий результат рождается в условиях жесткой борьбы. Когда спортс­мены спрашивают: «А какую мотивацию теперь выбрать?» – я всегда подчеркиваю: мотивацию нельзя получить извне или придумать за человека. Это всегда внутренний выбор, глубинный ответ на вопрос «ради чего я продолжаю?». И этот ответ может быть самым разным: ради личного рекорда, ради команды, ради страны, ради семьи или ради себя. Главное, чтобы он был искренним и дейст­вительно откликался внутренним потребностям самого спортсмена. Задача психолога здесь – помочь спортсмену через грамотно выстроенную консультацию найти именно свой ответ на вопрос «ради чего?». Когда этот ответ найден, мотивация становится устойчивой, а спорт снова обретает смысл и энергию для движения вперед.