Вячеслав Фетисов – о тренерском опыте, Росспорте и перспективах КХЛ

Если любишь хоккей, будешь выступать, сколько позволит господь. Я продолжал профессиональную карьеру до 40 лет, потому что получал удовольствие от игры. Деньги никогда не были для меня решающим фактором. Когда я закончил играть, то не планировал становиться тренером. Меня уговорил Лу Ламорелло – пожалуй, лучший хоккейный менеджер в мире. Он видел во мне перспективы. Так у нас в клубе New Jersey Devils родился тренерский дуэт с великим Ларри Робинсоном. И наш тандем смог сразу добиться блестящих результатов: мы завоевали Кубок Стэнли! Я ежедневно чувствовал результаты своей работы, видел, как меняется команда. Отвечал за игру в обороне – и команда постоянно входила в тройку лучших по среднему количеству пропущенных шайб. Отвечал за игру в большинстве и меньшинстве – и все четыре сезона команда входила в тройку лучших в Лиге по этим показателям. 

Я многому научился в самой передовой на тот момент спортивной организации. С тех пор по-особому отношусь к тем, кто учит людей. Наставник должен быть уважаемым, последовательным, иметь задатки психолога. В мире профессионального спорта с гарантированными контрактами есть простой закон: если тренер игроку не полезен, тот ради него выкладываться не будет. В профессиональном хоккее существует расхожее выражение: тренера назначают, чтобы затем уволить. В СССР и России некоторые тренеры получали статус небожителей, после чего переставали работать. В Америке, чтобы добиться очередного успеха, нужно пахать 24 часа в сутки.  

Мою жизнь поменял Владимир Путин. Он предложил возглавить Государственный комитет по физической культуре и спорту. Сказал тогда: «Никто не хочет этим заниматься. Может, ты попробуешь?» В 2002 году у меня было три предложения от клубов Национальной хоккейной лиги. Я мог стать первым в истории европейцем – главным тренером команды NHL. Однако я ответил согласием президенту. До конца, конечно, тогда не понимал, в какую мясорубку попадаю. Скажу прямо: в начале нулевых годов спортом в нашей стране рулили бандиты. Общий бюджет отрасли составлял 1,9 млрд рублей. Из них 1 млрд государство платило профсоюзам за аренду спортивных школ: такой красивой была система отката. 

Была огромная проблема с кадрами. Люди просто бежали с госслужбы. Символично, что само здание ведомства на улице Казакова находилось в запущенном состоянии: центральная часть исторического особняка давно сгорела, в подвалах с архивами было сыро. Не шутка и не байка: рядом с одним из руководителей правительства во время совещания в зале коллегий Госкомспорта на стол упал кусок старой штукатурки… Процесс возрождения отрасли, создания ее руководящей структуры был, мягко говоря, непростым и болезненным. В орбиту ответственности главного спортивного ведомства вбрасывали и лицензирование игорного бизнеса, и туризм. При этом, например, от лицензирования ведомство не получало ничего, кроме огромной головной боли. В какой-то период Федеральное агентство по физической культуре и спорту (Росспорт) относилось к министерству здравоохранения. В течение восьми месяцев я пытался погрузиться в незнакомую сферу, а потом пошел к президенту и попросил отпустить меня. Чтобы, пока не поздно, заняться тренерской карьерой. Тогда я понял, что реализовать программу развития российского спорта в министерстве здравоохранения мне не дадут: слишком разные у нас задачи. 

Нет худа без добра. В тот момент руководство страны решило, что Росспорт отныне будет подчиняться непосредственно премьер-министру. Я понимал, что нужно выстраивать новую систему управления спортом. Удалось создать действующую, эффективную команду профессионалов. Появился экспертный совет отрасли, в который входили шесть академиков РАН. Возглавил его профессор Владимир Квинт – мастер стратегии экономического развития. Как результат – наше ведомство первым в постсоветской истории разработало десятилетнюю комплексную стратегию развития спорта в стране на период с 2006 по 2015 год. Эта программа была одобрена и принята правительством страны. Федеральная целевая программа развития спорта успешно работает до сих пор. Тогда же Владимир Путин сказал мне: «Нужно вернуть уважение к российскому спорту на международной арене и возвратить его в правовое поле». Мне удалось справиться с непростыми задачами: наладить отношения с WADA (Всемирное антидопинговое агентство), возглавить – первым в истории – Конференцию сторон – участниц международной конвенции ЮНЕСКО о борьбе с допингом в спорте. На сессии Международного олимпийского комитета в Гватемале, где Россия получила право принять Олимпийские игры 2014 года, я выступал после Владимира Путина и уверенно обращался к членам МОК как к своим друзьям. 

Большая работа на международном поле дала более чем ощутимые результаты. Понятно: если бы мы тогда не соответствовали требованиям по антидопингу, нам никогда не дали бы возможности провести Олимпийские игры. Соответственно, не было бы и чемпионата мира по футболу в России. Моей зоной ответственности были подготовка к Олимпийским играм в Сочи и Универсиада в Казани. В годы работы Росспорта удалось пробить президентские стипендии победителям Олимпийских игр, запустить общедоступный федеральный телеканал «Спорт». Было возрождено спартакиадное движение, начались ежегодные старты общенациональных массовых соревнований «Лыжня России» и «Кросс нации». В те годы появилось и окрепло Всероссийское добровольное общество «Спортивная Россия», которое на нужном этапе помогло наладить взаимодействие практически со всеми регионами страны. У нас были непростые, но плодотворные отношения с Олимпийским комитетом России. Спортивные федерации демократичным путем защищали свои бюджеты, мы удовлетворяли их запросы практически на 100%. Когда возникали форс-мажорные ситуации, любой президент мог прийти ко мне и получить дополнительное финансирование, если просьба была обоснована. 

Команда Росспорта тесно взаимодействовала с министерствами экономики и финансов. Наше направление курировала Татьяна Голикова, она до сих пор с удовольствием вспоминает продуктивную совместную работу. Мы успели принять федеральный закон о спорте и большое количество нормативных документов. По упомянутому закону отрасль работает сегодня. В тот же период мы разработали проект закона о спортивной подготовке, которая, помимо прочего, предусматривала развитие спорта в регионах. В частности, идея ее была такова: если молодой спортсмен прошел отбор район – область – федеральный округ и добился результата на Спартакиаде, к нему в регион должны прийти федеральные деньги. Подобный подход помогал бы и будущим чемпионам, и их родителям, и местным властям. Новый министр спорта Виталий Мутко пошел другим путем, при котором финансирование определяется результатами сегодняшнего дня. Так и получилось, что за счет параллельного зачета греблю, например, развивали в Красноярском крае. Работала наша команда и над проектами законов о страховании спортсменов, о спортивном паспорте. Уже будучи сенатором, на одном из совещаний я обратился к Мутко: «Почему тянете, не принимаете закон о спортивной подготовке?» Тот ответил, что «улучшают поправками». Однако именно эти поправки в итоге и выхолостили закон, сделали его неработающим. 

После победы российской заявки на право проведения зимних Олимпийских игр наши специалисты оперативно подготовили комплекс мероприятий, согласно которому в Сочи наша сборная должна была одержать победу в неофициальном командном зачете. Программа под названием «Результат» была согласована с ОКР и федерациями и представлена на утверждение правительству. По плану в Ванкувере мы должны были выиграть 10, а в Сочи – 14 золотых медалей без привлечения натурализированных спортсменов. Увы, спортивное руководство опять пошло своим неведомым путем, а реальный результат Ванкувера и Сочи хорошо известен. Оценивая сегодня революционную эпоху Росспорта, можно заключить: за считанные годы ситуацию в отечественной спортивной отрасли удалось изменить коренным образом. 

В результате системной, стратегически выстроенной работы в партнерстве с общественными организациями и органами исполнительной власти в стране появилось министерство спорта. Именно усилиями команды Росспорта и ее партнеров и союзников мы вывели спорт в стране на тот уровень, когда он стал значимым социальным и политическим феноменом. Чтобы двигаться дальше, необходимо создавать ведомство следующего уровня, что и было сделано. Новый министр принял отрасль с бюджетом более 100 млрд рублей и работающей федеральной целевой программой.

Я обратился к Владимиру Путину с идеей объединения постсоветского пространства через создание новой спортивной лиги. Поначалу обсуждался вариант расширенного футбольного турнира взамен изжившего себя Кубка Содружества. В офис Росспорта на улицу Казакова приезжали президент РФС Вячеслав Колосков, руководители футбольных федераций Украины, Белоруссии, Казахстана. Обсуждали проект вполне конкретно. Дело осложнялось тем, что у клубов из объединенной лиги могут быть трудности с получением квот в еврокубках. Над решением этих и других вопросов работал Колосков, имеющий серьезный вес в международных футбольных структурах. Процесс шел. Впрочем, вскоре к руководству РФС пришел Виталий Мутко, и все заглохло. 

В Росспорте уже был подготовлен проект Евро-Азиатской хоккейной лиги. Я передал его презентацию Путину. На мероприятии с участием глав стран СНГ президент поговорил на эту тему с Александром Лукашенко, Нурсултаном Назарбаевым и Леонидом Кучмой. Они заинтересовались, и мы вплотную занялись строительством новой лиги. Мы учли весь многолетний мировой опыт. Пришли к выводу, что единственным возможным вариантом может быть регламент лиги, строго отвечающий спортивному принципу и равным возможностям участников. Проект должен был стартовать после Олимпийских игр в Турине. Однако сборная России на Играх-2006 не попала даже в призеры. 

Всем было понятно, что ситуацию в хоккее пора исправлять. В разговоре с президентом я попросил его помочь сменить руководителя Федерации хоккея. Прежний к тому времени умудрился угробить все советское наследие, фактически растранжирив последние ресурсы. Вдумайтесь только: наша сборная не выигрывала чемпионаты мира с 1993 года! Это был не просто системный кризис, а полный развал хоккейного хозяйства страны – от детского хоккея до сборных команд. Путин тогда спросил, кого я вижу во главе ФХР и ЕАХЛ. Я предложил кандидатуру Игоря Ларионова. Президент меня поддержал, однако Игорь от этого вызова отказался. Я уверен, что российская хоккейная история была бы совершенно иной, согласись Игорь с тем предложением. 

Началась эпопея с новым руководителем ФХР Третьяком, лимитом на легионеров, налогами на иностранных вратарей, поборами с клубов. По сути, хоккейный процесс тормозил по-прежнему, сменилась лишь повестка. Во главе угла стоял вопрос о деньгах для федерации и о ее собственном влиянии. Между тем проект ЕАХЛ трансформировался в Континентальную хоккейную лигу. Сергей Нарышкин, который в качестве вице-премьера курировал создание КХЛ, предложил мне стать президентом Лиги. Однако, будучи членом Совета Федерации, я не мог работать руководителем в коммерческой структуре. Занял пост председателя совета директоров, договорившись с Александром Медведевым о координации действий. Однако Александр Иванович по-своему видел перспективы нового проекта. Кроме того, он буквально сидел на двух стульях (Медведев, напомню, одновременно возглавлял КХЛ и петербургский СКА). Довольно скоро Лига стала развиваться совершенно не в том формате, который изначально задумывался. Создания клубов-олигархов в замыслах авторов проекта не было – за это я ручаюсь. 

В 2011 году я ушел из КХЛ и не жалею об этом шаге. Жалею я лишь об утраченных для нас возможностях. Скажем, о том, что Китай – перспективное направление для нашей лиги, я говорил еще в 2005 году. Над этими словами смеялись, а сейчас клуб из Поднебесной выступает в КХЛ. Для того чтобы видеть глобальную картину, надо понимать, как развивается хоккей в мире. К сожалению, Китай как рынок мы теряем: туда стремительно зашла NHL. А ведь у нас были возможности создавать там хоккейные школы, называть спортивные центры именами великих отечественных игроков. 

Проблема нашего хоккея – нежелание широко обсуждать проблемы, сложившуюся ситуацию. ФХР и КХЛ – полузакрытые организации, и механизм принятия решений в них не до конца понятен. Президент ФХР много лет говорил о наличии программы развития хоккея в нашей стране. Выяснилось, что она разработана лишь недавно… В NHL, как известно, есть система драфта, выравнивающая уровень клубов: худшая команда каждый год берет лучшего новичка. Когда мы разрабатывали основы будущей хоккейной лиги, подобный принцип закладывался, равно как и жесткий потолок зарплат с целью выравнивания уровня команд. КХЛ сейчас декларирует введение жесткого потолка. Однако я не верю, что у команд в ближайшей перспективе будут равные возможности. Все в хоккейном мире понимают, что зарплаты у игроков топ-клубов совсем другие, а не те, что официально озвучиваются. Разве нормально, когда многими процессами в Лиге рулят агенты? Поменять ситуацию могут только сильные люди, которые понимают, что купленный результат ничего не стоит. 

Такие клубы, как ЦСКА и «Динамо», переманивают совсем юных мальчишек из Московской области. Тем самым их лишают возможности развиваться в Воскресенске или Электростали. Ребята добираются на тренировки на электричке, с пересадками, устают. В итоге проигрывают конкуренцию, и их выгоняют из школ московских клубов. А в родных школах все места уже заняты, и будущие Харламовы и Овечкины заканчивают с хоккеем. Всем же нужен результат сегодня! Еще одно российское ноу-хау – платные занятия. Родители платят за то, чтобы их ребенок играл в первой пятерке. В комиссии по спорту Совета Федерации, детально изучив ситуацию, мы подсчитали, что только в Москве родители ежегодно тратят около 30 млн долларов на подобные выплаты и подкатки. И это данные десятилетней давности! Ситуация не меняется к лучшему. Талантливые дети, которые видят подобную картину, просто уходят. И получается, что все мы развратили тренера, разочаровали в хоккее перспективного игрока и продвинули бесталанного, у которого нет никаких профессиональных перспектив. 

В Домодедове третий год работает созданная моими друзьями и мной академия. Мы не грузим ребят необходимостью постоянно давать результат. Тренировки должны быть в радость. В академии работают очень способные наставники, которые следят за общемировыми тенденциями, оперативно изучают новинки. Глава академии Илья Спицын каждый день присылает мне отчет. Дети из многодетных и малообеспеченных семей занимаются и получают форму и клюшки бесплатно. Я признателен спонсорам, благодаря которым этот проект стал возможным. Надеемся убедить Федерацию хоккея Московской области в перспективности нашего подхода. В странах Скандинавии дети начинают соревноваться с 13 лет. В США и Канаде детьми поначалу занимаются волонтеры, потом уже на них смотрит скаутская служба, талантливые занимаются безвозмездно. Получается, мы даем нашим ребятам и второй, и третий шанс. 

Это не хайповая активность, как считают некоторые, а осознанная государственная политика. Иногда подобные неординарные решения, даже в спорте, меняют мировоззрение. Кавказ – это характер, сила, мужское начало. Ну так дайте местным мальчишкам настоящую игру, а не только ковер и октагон. И борцы нас поддержат. Трехкратный олимпийский чемпион по борьбе Бувайсар Сайтиев, например, двумя руками за хоккей на Кавказе! Когда в Магасе открывали школу моего имени, там можно было увидеть мальчишек из Чечни, Дагестана. Они ничем не отличаются от тех, кто катается в Москве, Екатеринбурге или Магнитогорске. А привычка к командной игре – дело наживное. Надеюсь, Министерство спорта когда-то созреет до одобрения и запуска такой программы. 

За четыре года в США и Канаде о моих партнерах по команде сняли аж четыре фильма. Видимо, до сих пор не могут разобраться, в чем великий секрет успеха пятерки Ларионова. Конечно, приятно, когда спустя много лет воздают должное твоим прошлым заслугам. А вот в российском хоккее и спорте в целом ни я, ни мои боевые товарищи по большому счету не востребованы. Впрочем, работы у меня как у депутата Госдумы хоть отбавляй. Есть и общественные, не менее значимые дела. 

Мы с Ладой, моей женой, назначены глобальными послами Специальной олимпиады. К сожалению, у нас в стране спортивное движение для людей с проблемами развития малоизвестно. А ведь оно объединяет более 3 млн человек в 180 странах мира, его поддерживают и курируют всемирно известные деятели политики, спорта и культуры. Для нас Специальная олимпиада – возможность сделать мир человечнее, добрее и лучше. Еще одна серьезная тема, которой я посвящаю немало времени и сил, – экология. На сегодняшний день я являюсь послом Организации Объединенных Наций по Арктике и Антарктике, а также послом ООН по туризму. Есть ощущение, что могу принести своей стране немалую пользу в этих областях.